Князь Двинский

– Так вот, будет неплохо, если этот вопрос поставишь ты. А я поддержу. И еще, вся эта затея с тем, чтобы поставить править Казанью царевича Мухаммеда-Эмина, – вовсе уж глупая. Человечек он дурной, шебутливый, ничего путнего из того не выйдет. Предаст, когда ему будет выгодно, как пить дать. Вопрос надо решать раз и навсегда, полностью присоединять ханство под свою власть. А Мухаммедку с братом – искоренить.

– Менгли-Гирей, крымский хан, нам союзник против Литовского княжества, – заметил Иван. – А одно из условий союза – правление Мухаммеда в Казани. Мать-то его, Нурсултан-Ханум, – в женах у хана… Государь ни за что не согласится.

– Не забывай, мы тоже союзники Гирея против Большой Орды. Мы ему нужны точно так же, как и он нам. Да никто и не говорит, чтобы Мухаммедку открыто убирать. Впереди поход, мало ли что может случиться. Может, сами казанцы его при вылазке прибьют. Если что, я это возьму на себя. Так что осторожно разведай вопрос с отцом. И еще, Казань – это хорошо, но вместе с Астраханью – выйдет лучше. А если одним махом вопрос решить? Смекаешь, куда сразу торговые пути открываются? Ну что, еще по одной?..

Глава 14

Следующие десять дней пролетели незаметно. Моя дружина с караваном наконец прибыли, Феодора постепенно «поправляется» и пока торчит у меня, я же каждый день заседаю в думе: так сказать, государевы дела думаю. Решительную политику в отношении Казанского ханства пока продавить не получилось, но многое другое – вполне. Вот как раз демонстрируем Ивану работу монетного пресса.

– Начинайте, маэстро…

Джакопо Больцони, мастер монетных дел из Генуи, строго отмахнул своим подмастерьям. Два курчавых как бараны парня, Филипп и Марко, сыновья мастера, сорвались с места, достали из ящика золотую пластину и поместили ее в горн с пылающими углями.

– Металл необходимо предварительно разогреть перед чеканкой, – обращаясь к великому князю Ивану, с поклоном пояснил мастер.

Я слово в слово перевел.

Генуэзец склонился над горном и подал подмастерьям следующий знак. Те вытащили пластину, обмели ее веничком, а потом вложили в вальцы – замысловатый механизм из двух валов с зубчатой передачей, очень напоминающий ручную выжималку для белья на первых стиральных машинах советского времени.

– Перед чеканкой пластину надо прокатать для контроля толщины, – продолжил комментировать Джакопо. – Отбивать ее молотами – долго и не всегда точно.

Прокатанную платину поместили в пуансон. Мастер сам закрыл его верхней формой и вложил в пресс. Сыновья взялись за ворот.

С жирным чваканьем закрутился мощный винт.

Генуэзец внимательно следил за процессом и очень скоро подал очередную команду. Подмастерья дали задний ход, затем вытащили пуансон и, осторожно действуя зубилами, раскрыли форму. Достали из нее монеты, кое-где аккуратно скусили заусеницы, протерли их ветошкой, после чего сам мастер с поклоном презентовал мягко отблескивающие кругляши на бархатной подушечке русскому государю и почтительно прокомментировал:

– Это малый пресс и малая форма для чеканки всего пяти монет. Возможно построить больший механизм, для десяти монет, но не более, потому что тогда пострадает качество чеканки. Формы хватает на полторы тысячи приемов, далее приходится использовать новую, на изготовление которой уходит десять дней. За световой день мастера на одном таком механизме могут отчеканить не более трех сотен монет. Но с ответственностью заявляю: нигде в Европе не чеканят монету такого качества; моя – самая лучшая!

Я про себя гордо ухмыльнулся. Конечно, лучшая. Как и все мои мастера, Больцони вследствие определенных обстоятельств оказался у себя на родине не у дел, даже несмотря на свою очевидную продвинутость в ремесле. Монету сейчас почти везде чеканят вручную, используя ручную форму и молоток, а Джакопо придумал пресс, отчего его коллеги, дабы не портил гешефт, взашей погнали мастера из цеха. Я его подобрал, по моим рекомендациям сам пресс и технология производства были усовершенствованы, так что монета получается прямо на загляденье, с четким рельефным обоюдосторонним изображением, даже с зубчиками на бортах. Знаете, для чего зубчики? Для того, чтобы было заметно, когда монетку обрезают или каким другим способом убавляют ее вес. Да, такое лиходейство сейчас повсеместно практикуется.

Один из прессов я решил подарить Ивану, а генуэзца с подмастерьями привез только для обучения русских мастеров; насовсем не отдам, самому надо – в Арманьяке очень скоро будут чеканить свою валюту под названием родезский ливр, или родонеза. Осталось только последние согласования с Наваррой провести. Название не придумывал, такую монету уже чеканил в Арманьяке мой отец. Поэтому ничего менять нет никакого смысла.