Князь Двинский

Н-да… супротив татар сойдет, конечно, но вот против тех же ливонцев… даже не знаю. Хотя воевали же как-то и даже били в хвост и в гриву. Тут вопрос больше в правильной тактике. В общем, на этом фоне мои ратники и дружинники смотрятся вообще тяжеловооруженными рыцарями. Хотя, если судить по экипировке, по сути они такого класса и есть.

Около двух сотен бойцов вооружены огнестрельным оружием – «ручницы огненныя», как их здесь сейчас называют. Кусок деревяшки с прихваченной к ней кольцами железной трубкой. Никакого спускового механизма даже в помине нет, просто затравочное отверстие, к которому вручную подносится фитиль. Справедливости ради скажу, вполне соответствует нынешнему европейскому уровню. Артиллерии вообще на смотре не было, все орудия, в том числе и осадные, уже ушли во Владимир. Но их я успел глянуть раньше – тоже вполне прилично, все согласно времени, без особого отставания. Фиораванти молодец, на совесть постарался. Согласно русскому поименованию, «тюфяки» и «пищали», примерно фальконетного калибра и больше, да «пушки большия» – аналог западных бомбард. Бьют каменным дробом и каменными же ядрами. Цельнолитых практически нет, все сварные из железных полос. Но работа искусная, этого не отнимешь. С лафетами тоже беда – либо сильно громоздкие, либо вообще на дубовых колодах без колес.

Но все это дело поправимое, решение о Пушечном дворе уже принято. Готовые модели моих орудий, чертежи и технология – тоже предоставлены. А за сырьем дело не станет. Так что со временем Русь наверстает упущенное с лихвой. А с Казанью обойдемся тем, что есть. В реальной истории татар в этом походе раскатали, не особо и напрягаясь. К тому же и мои два десятка орудий с нами отправляются. И еще кое-какие вундервафли работы Фена.

Смотр проходил следующим образом: воинство выстроилось на поле, а великий князь со свитой, в том числе и со мной, по очереди объезжал подразделения. Смотрел пристрастно, нерадивых ругал матерно, а отличившихся справным видом награждал малой денежкой. Мои ратники расположились на правом краю, рядом орудия с расчетами. Так что до нас он добрался в последнюю очередь.

– На караул! – громовым голосом рявкнул Отто. Латники с лязгом приняли строевую стойку. Доспехи начищены, списы на плечах, взгляды дурноватые, морды истовые – браво выглядят, ничего не скажешь.

– Экие молодцы… – довольно крякнул Иван, спешился и подошел к ратникам. Прошелся вдоль строя, а потом поинтересовался: – Это же во сколько, князь, тебе обернулось снаряжение?

– Дорого, государь, но оно того стоит, – скромно ответил я. – Но тебе подобное, со своим железом, дешевле гораздо станет. А кузнецы русские – не хуже, чем фряжские, а в чем-то и получше. Дозволь мои покажут, что умеют…

Иван милостиво согласился.

Едва начали демонстрацию, как Холмский осторожно пробухтел:

– Так-то оно так, справно, слову нет, но супротив татаровей оно не так ладно пойдет…

Иван с боярами дружно уставились на меня.

– Татары оные ни за что на пики не полезут… – продолжил воевода. – Сначала с расстояния стрелами на скаку засыплют, а потом уже ударят. Тут щитами надо прикрываться, а твои копья обеими руками держат. Смешаются под стрелами неприкрытые, как пить дать.

– Не смешаются… – Я вежливо покачал головой. – Смотри, князь… – И показал на арбалетчиков и аркебузиров, выстроившихся перед рядами пикинеров. – Оные проредят конницу еще до того, как те стрелы пустят. А стреляют они как раз из-за павез, щиты так у нас называются. А потом уйдут вглубь терции. Опять же пики мои возьмут в руки перед самой сшибкой, а до того будут прикрыты щитами, за спинами у них, сам видишь. Небольшие, спору нет, но зато доспех ладный, все тело покрывает, стрела не возьмет его, разве что куда в сочленение угодит. На шлемах поля такие широкие не зря: чуть голову наклонит – и все лицо прикрытое.

– Не возьмет стрела? – недоверчиво покрутил бородищей воевода.

– Не возьмет, – твердо ответил я. – Арбалет, самострел по-вашему, с близкого расстояния – да, из лука – нет. Даже в упор. – И, видя недоверчивые лица русичей, подозвал к себе одного латника. – Сейчас покажу. Быстро разоблачайся…

С бойца мигом сняли кирасу и напялили ее на колоду. Один дружинник из великокняжеской охраны отошел на десять шагов и натянул сильно изогнутый на татарский манер лук. Тренькнула тетива, стрела с лязгом тюкнула в нагрудник и с искрой улетела в сторону. На стали осталась всего лишь неглубокая царапина.

– Эвона как… – Холмский с уважением кивнул. – Доброе железо. А ну-ка покажь твои самострелы…

Теперь, наоборот, на колоду поместили мелкопластинчатый русский бахтерец. А Отто фон Штирлиц пальнул в него из арбалета с немецким воротом с двадцати шагов. Болт легко просадил пластину вместе с подложкой. Но тут я схитрил, для верности били специальным бронебойным наконечником, гораздо дороже по стоимости, чем обычный. Такой при определенных условиях и мою готику может прошибить. Но для убеждения можно и обмануть слегка. В любом случае арбалет гораздо убойнее лука. Хотя и медленнее.