Князь Кий: Основатель Киева

   — Добрый день, Вашута, — приветствовал он хозяина лавки. — Прибыльной тебе торговли.

   — Спасибо на добром слове, Щёк. С обзаведением тебя семьёй. Дай Лада вам согласия и богатства.

Рядом за прилавком стояла дочь Вашуты. Ей Щёк протянул цветок, который неизвестно когда успел сорвать.

   — Расцветай, Чаруша, как этот цветок!

Чаруша приняла цветок, зарделась.

На обратном пути Нежана остановилась и, дёргая Щёка за руку и заглядывая ему в лицо, стала строго допрашивать:

   — Ты почему так влюблённо смотрел на Нарушу? Зачем подарил цветок? У вас что, давняя любовь?

Щёк опешил. Он никак не ожидал такого проявления ревности.

   — Нежана, что ты говоришь? — пытался урезонить он её...

   — Я хорошо видела, как ты улыбался ей! Так и вперился в неё глазищами!

   — Я всегда всем улыбаюсь, — отшучивался он. — Такой уж я человек.

   — Не забывай, что ты — женатый человек! И не смей больше заглядываться на молоденьких!

«Э-э-э, да с гобой надо быть поосторожней! — сделал для себя вывод Щёк. — Видно, ревность раньше тебя родилась. Хорошо это или плохо?» — задал он себе вопрос, но так и не мог ответить. Ответ он получит гораздо позднее...

Однажды послала она его в лавку за покупками. Он приобрёл всё, что она наказала, заодно купил понравившийся ему перстенёк с маленьким камушком. Придя домой, положил его на подоконник, сам прилёг на кровать. Нежана пересчитала сдачу, приступила к нему:

   — А где остальное серебро?

Щёк валялся на постели, дурачился:

   — Хватит тебе! Иди ко мне...

   — Присвоил? Или по ветру пустил? — возмущалась она.

Но аут увидела перстенёк, надела его на палец, кинулась к нему, начала его целовать:

   — Щёк, миленький! Как я люблю тебя!

Потом пристала, выспрашивая, что лежит в его сундуках. Он снял замки, открыл крышки. Она ахнула: там хранилась его доля добычи, захваченная в походах на буртасов и аваров: дорогая одежда, золотые и серебряные кубки, чаши, кольца, колье, цепи, и прочая мишура. Нежана долго перебирала, взвешивала в руках драгоценности, примеряла на себя одежду и украшения. Так продолжалось пару дней. Потом закрыла сундуки на замки, а ключи прибрала себе. О чем-то стала сосредоточенно думать. Однажды часть драгоценностей завернула в платок и отправилась к купцу Ратибору, соседу. Вернулась не скоро. Посадив перед собой Щёка, она приглушённым голосом, хотя в избе они были вдвоём, стала рассказывать, какую выгодную сделку она совершила Купец Ратибор, оказывается, взял у неё ценности на год и она «срезала» с него половину цены, то есть через год он отдаст стоимость долга и ещё полцены набавит за ссуду.

   — Обманет! Как есть обманет! — перебил он её. — Купцы — это такие жулики и пройдохи! Обвесить, обмерить, обмануть, обкрутить — вся жизнь у них в этом! Зря ты с ним связалась...

   — Плохо ты меня знаешь! — сияя большими глазами, ответила она. — Я от него вот что получила!

И Нежана положила перед мужем доску, на которой были нацарапаны названия драгоценностей, а против них стояла метка купца Ратибора.

   — Никуда он от меня не денется! Любой суд взыщет с него долг и резу (процент) в полной мере! Да, я забыла, при сделке присутствовали ещё свидетели, они тоже подтвердят! Не на такую напал!

Щёк только подивился находчивости супруги. И где она в рабстве могла научиться такому? Или в ней от природы заложены способности к ростовщичеству?..

С этого дня началась новая жизнь Нежаны. Она разузнавала про состоятельных людей, приходила к ним и заключала выгодные сделки. Возвращаясь домой, отпирала сундук и аккуратно складывала в него всё новые и новые досочки с договорами о ссуде под «резу». У этой женщины с ласковыми глазами лани оказалась мёртвая хватка деловитого ростовщика.

   — А какой толк в том, что всё это богатство пролежит у тебя в сундуках? — говорила она Щёку.

Как-то под вечер заявился Кий. В избе сразу стало тесно от его могучей фигуры. В богатой одежде воеводы он расселся в переднем углу, подмигнул брату:

   — Как медовый месяц? Не забижает тебя супруга?

   — Избави бог... Всех прежних девок заслонила!

Нежана между тем уставила стол вином и пивом и самой разнообразной закуской: от маленьких малосольных огуречков и солёного сала до красной рыбы и чёрной икры; тут были и пирожки с капустой, и щи с бараниной, и отварное мясо... Ай да хозяйка, восхищался про себя Щёк. Не ударила в грязь лицом перед старшим братом!

Кий с аппетитом выхлебал чашку щей, пододвинул к себе мясо. Поставил ложку стоймя, несколько раз стукнул ею о крышку стола, пригнулся к Щёку, глаза хитрые, весёлые:

   — Попались-таки кутургуры на нашу наживку. Клюнули! Да ещё как! Разъезды с юга донесли князю что собрали они все силы и двинулись в аварские степи мстить за истребление их рода!

   — Да ну! — выдохнул Щёк.

   — Из Ольвии царское войско идёт. Идейна Русь* наказывать за наш поход. А нарвётся на кутургурор, Быть жестокому побоищу!

   — Думаю, не скоро авары справятся со степными разбойниками! — подхватил горячую речь хозяин. — Не до набегов на Русь им будет!

   — Вот-вот, это главное! Удалось отвести от Руси аварское войско. Защитили мы южные границы.

   — Надолго ли? — засомневался Щёк.