Князь Рус

К тому времени, когда Рус с родовичами добрались до болота, Словен уже слез с дерева, но навстречу двинуться не решился. Все казалось, что хищники рядом. Так и было, только напасть и даже подойти ближе волки не решились, их пугал запах горящих веток. Да и не были столь голодны, чтобы связываться с таким числом людей, какие вышли к березе.

– Ты чего это?

Словен кивнул на березу:

– Волки. Пришлось на дереве сидеть.

Рус посветил наверх, увидел, как высоко сук, покачал головой:

– Высоко, как и забрался?

– Жить захочешь – заберешься, – усмехнулся старший брат и подумал, что жить все-таки хочется.

Когда вернулись обратно и Словен поблагодарил родовичей за спасение, Инеж неожиданно произнес:

– Ты, князь, того… ты не переживай, что этих гор нет! Ну нет и нет! Без них проживем. А то ходишь, будто твоя вина, что у нас задарма жить не получится.

Вокруг согласно загалдели:

– Чего мучиться-то было?

– Второй день по болоту лазить…

– Точно мы без этих гор себе жизни хорошей не добудем…

А Рус вдруг добавил:

– Помнишь, ты говорил, что если там так хорошо, то тоже тесно? Наверное, боги потому туда дорогу и закрыли, чтоб не все лезли. А нам и не надо!

И снова согласно галдели родовичи.

– И Тимар чуть не помер от расстройства, что без труда жить не получится!

Хохотали до слез, радуясь, что не придется бездельничать до конца жизни. Словен смотрел на сородичей и думал, какой они удивительный народ. Лишились мечты, из-за которой перенесли столько тягот и бед, но смеются, как дети.

Будто услышав его слова, Рус вдруг помотал головой:

– Нет, Словен, многим эта мечта и не нужна была. Что за жизнь, если делать нечего? С тоски через седмицу помрешь. – Подумал и добавил: – Я бы и раньше. Мы решили искать место для зимовки где-нибудь недалеко, а по весне решать, куда идти дальше.

– А домой?

– А где он, тот дом? В Треполе нас не ждут… Нет, нам нужен свой. Где найдем место, чтоб и к душе легло, и боги одобрили, там и будем его ставить. Это будут новые города, Словен. Наши с тобой.

Постепенно родовичи затихли, привлеченные разговором братьев, а потому последние слова младшего услышали все. И у каждого защемило сердце: действительно, им предстояло найти новые земли, поставить новые города, дать жизнь новым большим Родам. О Рипейских горах было попросту забыто. У людей появилась новая цель в жизни, которая не обещала безделья и достатка без труда, наоборот, сулила много иногда непосильной работы, но людским рукам работа привычней, чем ничегонеделанье. Они не боялись трудностей, тяжелей была безвестность и никчемность. Человеку можно посулить самый трудный путь и испытания, но если он будет знать, зачем и куда идет, а еще лучше, если ему эта цель по душе, то не испугается ничего, все вынесет и не попеняет.

У родовичей наступала новая жизнь. Она не была легче прежней, не сулила беззаботных лет, но она была простой и понятной – найти хорошие земли и поставить города, в которых будут жить их дети и внуки. Этого хватало, чтобы с рассветом снова отправиться в путь, засучив рукава, валить деревья, строить дома, добывать пропитание… В этом суть человеческого существования – сделать так, чтобы было где жить твоим детям и внукам, и вырастить их такими, чтобы они, в свою очередь, сделали то же для своих детей и внуков.

И все же Словен приходил в себя от потрясения долго, гораздо дольше, чем даже Тимар, на время точно забыл, что он князь и старший из братьев, позволив Русу распоряжаться. Словен почти безразлично согласился на предложение уйти в сторону захода солнца, найти хорошее место и перезимовать там, а уже по весне думать, как быть дальше.

Вот тут родовичи вдруг поняли, что младший не просто силен и добр, но и очень толков! Долгие годы тяжелого пути многому научили Руса, теперь он доказывал, что не зря столько времени приглядывался, слушал, запоминал, глядя на брата и других старших.

Они снова двинулись в путь, но уже не куда попало, а по разведанному. Рус отправлял чуть вперед нескольких человек, чтобы посмотреть, не зайдут ли в топь, не придется ли далеко обходить речку или озеро. Но главное, было сказано смотреть сухую поляну, годную для зимовки.

Так и двигались – от ночевки до ночевки, высылая вперед разведчиков. Наконец очередные вернулись с добрыми вестями: впереди по ходу лесное озерцо с хорошими ручьями, ровная, чистая поляна, и лес добрый, не гнилой и не корявый. Есть где зимовать.

Было решено назавтра отправляться на эту поляну. Вечером к Русу вдруг подошла Порусь:

– А спроси, растет ли там плакун-трава?

Князь с изумлением посмотрел на нее:

– Зачем тебе? Рвать уж поздно, теперь лета ждать надо.

– Я не рвать, у меня запасено. Там, где растет плакун-трава, там не место нечисти.

– Что ж ты раньше молчала?!

– Почему молчала? Я всегда это говорила. Мы искали такие места.

Разведчики, конечно, не могли припомнить, видели ли эту траву, а потому, едва придя на поляну, Порусь отправилась сама искать травку. Рус уже и забыл о ее заботе, потому не сразу понял, когда вдруг раздался довольный голос девушки:

– Есть! Вон ее сколько!

Тимар подтвердил: