Князь Рус

Осторожно спустившись, охотник некоторое время стоял, что-то соображая, потом надел заплечный мешок, подхватил на плечо мешок с мясом лося и шагнул в лес. Дома будет о чем сообщить. В той стороне появились люди. Что за люди, откуда они и не опасны ли? Всякое могло быть, потому следовало держаться осторожней.

Предыдущая зима была тяжелой. Чем дальше на север, тем раньше она начиналась, в Треполе еще листопад, а здесь уже снега лежали по пояс. Переметало за ночь так, что к утру из жилищ не выбраться. В прошлый раз встали на зимовку поздно, когда уже снег лег и все льдом сковало. Жилье построили наспех на высоком берегу реки, ледяные ветры продували его насквозь, согреться не получалось и под шкурами. Намерзлись так, что когда услышали весеннюю капель, то едва не плакали от радости.

На сей раз учли все: и запасы сделали большие, и дров припасли, и жилье прочное да теплое, и очагов много, чтоб не трястись от холода долгими ночами. Шкур, правда, не очень, но ими можно запастись зимой, когда настанет время охоты на зверей.

Но стоило устроиться, как Рус завел разговоры о том, что надо сходить к дальним дымам и посмотреть, что за люди там живут. Это предложение больше всего испугало женщин, Даля почти шепотом стала уверять, что слышала, будто есть люди, которые убивают других, чтобы их съесть! А вдруг там живут именно такие?! Родовичи даже огляделись вокруг: не услышали ли злые силы страшных речей женщины.

Рус фыркнул:

– Подавятся!

И все же настырный князь добился своего: было решено, что к дальним дымам пойдут родовичи. Только самого Руса туда пускать отказывались наотрез, как бы он ни возмущался. И тогда князь объявил, что если родовичи не согласятся добром, то он просто уйдет насовсем, пусть даже к людоедам!

Тимару пришлось приносить хорошие жертвы духам леса, чтобы те не рассердились на запальчивые слова князя и действительно не увели его к таким страшным людям. Духи жертвы приняли и даже обещали, что поход будет удачным, но все пойдет не так, как хочется… Волхв раздумывал: говорить ли об этом родовичам? Решил ничего не говорить если человек ждет неприятностей или бед, они обязательно случатся. Ни к чему заранее бояться. Знай родовичи, сколько бед и страданий вынесут, сколько намерзнутся и наломают хребты по пути сюда, разве вышли бы из дома?

Правда, теперь Тимар не был вполне уверен, стоило ли это делать, Рипейских гор и Земель предков-то не нашли…

Но он твердо верил, что, если боги ведут Род или даже человека, значит, надо поступать по их воле.

В конце концов в путь отправились трое – все же сам Рус, бывалый охотник Давор и Тишек, которому родители явно поспешили дать такое имя, потому как тихим парень вовсе не был. Вышли споро, надеясь дойти быстро и вернуться до больших снегов. Зима-Морена уже схватила все заморозком, но снега еще толком не было. Не самое лучшее время, чтобы лазить по лесам, но выбирать не приходилось.

Глядя им вслед, Тимар почему-то понял, что этот поход сильно изменит всю жизнь Родов. И снова ничего не стал говорить родовичам. Теперь ему вовсе не хотелось ничего предрекать: очень боялся ошибиться, как с Рипейскими горами.

Впереди шел Тишек, даром что назван тихим, лез напролом дуром, не очень разбирая дорогу. Они шли уже четвертый день, когда стало ясно, что впереди большое болото.

Зимой по болотам, если с умом, ходить можно как по землице. Но то зимой и с умом, а пока Морена еще не все воды крепким запором схватила, ледок тонкий, не всякого мужика выдержит. Надо бы болото обойти, Рус даже свернул в сторону, но Тишек, а за ним и Давор заартачились. Никакие слова о том, что лед тонок, не помогали, Тишек махнул рукой:

– Да мы и ступать-то почти не будем, от кочки до кочки.

Князь предложил нарубить хотя бы слеги.

– Руби, а мы тебя вон на том островке подождем.

До островка полсотни шагов по тонкому льду, и что под ним – не понять, даже кочек толком не видно. Только ближе к островку на чем-то примостилась чахлая березка. И слеги бесполезны, не станешь же лед пробивать, чтобы перед собой трясину прощупать?

Давор, видно, все же сообразил, замешкался нерешительно, но Тишек глянул насмешливо, и тот тоже ступил на лед. Ничего не произошло, лед держал. Чуть потоптавшись, товарищи резво зашагали в сторону островка. Им хотя бы действительно пробираться от кочки до кочки, но, поверив в свою удачу, Тишек шел уже почти вольным шагом. Рус спешно ломал деревца на слеги, с тревогой глядя вслед.

До островка оставалось совсем немного, чуть больше десятка широких шагов, когда вдруг раздался треск ломавшегося льда и Тишек с головой ушел вниз, едва успел коротко вскрикнуть! Давору замереть бы, а он от неожиданности шарахнулся и тоже провалился, но не как товарищ, а стал барахтаться, погружаясь в трясину!