Князь Рысев 4

Либо передо мной точно сектантка, либо решившая уйти от жестокого, не понимающего ее мира отшельница.

Ага, крякнул, угорая от хохота сарказм, и с дипломом хирурга. А что? Здесь каждый гриб готов какой угодно диплом выдать на пару с умениями, верно?

Я заскрипел зубами — и в самом деле не сходилось.

Столкнувшись в местных глубинах с странным храмом, я как минимум ожидал величественной архитектуры утраченных поколений.

А встретил лишь грибную поляну, ездового жука и пауков-несушек…

— Давно ты здесь живешь?

— Сколько себя помню, — отозвалась Вита. Врет, уверенно заявило мне ясночтение, врет и не краснеет. Я же, в свою очередь, ощущал себя не в своей тарелке, читая ее характеристики. Как будто мальчишкой подглядывал в замочную скважину девчоночьей раздевалки.

Стыд не унимался — как, мол, я смею? Она вытащила нас с Кондратьичем, выходила, накормила! Желай она твоей смерти, у нее был с десяток возможностей отправить тебя на длительные беседы с местными ангелами. А ты отвечаешь ей недоверием? Если она и лжет, то всему есть свои причины — кто ты таков, чтобы она перед тобой раскладушкой раскладывалась?

Сомнения били в бубен, звали на помощь неудобность вопросов — хрупкая девка, на голову ниже тебя самого, едва ли способная поднять и с десяток килограмм, вдруг берет и в одну харю вытаскивает двух здоровенных мужиков? А чего так скромно? Могла бы и те мраморные изваяния с собой прихватить — чего они там весят-то?

И вдруг испарившаяся Биска — дьяволица все никак не шла из головы. Да, она приходит когда захочет и когда ей только вздумается, но…

— Мимо тебя не пробегала девчонка? Пепельноволосая такая? Примерно одного с тобой роста, с клинком…

В мыслях было добавить еще деталей к описанию, но я махнул рукой — как будто здесь всякий день перед ней пробегают десятки тысяч человек.

Она задумалась, прежде чем ответить, и мне это не понравилось. Она вновь замотала головой, а я закусил язык. Знать бы еще только, кто кого раскусил — она меня или я ее? Ясночтение отказывалось читать язык ее тела. Пускай словами говорит, мрачно бубнило оно, и вот тогда разберем, что, как и где…

Здравый смысл спешил ко мне с затрещиной наперевес — нашел что спрашивать! Видела ли⁈

Ты сам-то ее глаза видел?

Признаю, сплоховал, сыпал голову пеплом, но все еще не унимался. Подозрительность спешила вбить клин в наши только начавшиеся отношения. Вита же проявляла все, что присуще женственности. Осторожно, словно невзначай, касалась руки, стремилась огладить мое плечо, убирала крошку, прилипшую к уголку рта. После этого кто-то еще будет убеждать меня в том, что она слепа? Да все она прекрасно видит.

Или чувствует, она же отвечала.

Смущение пробивалось едва заметным румянцем на бледных щеках — словно время, проведенное в этих подземельях, выжгло из нее все остальные цвета. Недостаток солнечного света нехорошо сказался на ее коже.

Кук-ло-вод.

Ясночтение разве что не цокало языком, указывая мне на ее класс. Пещерная девчушка была не столь проста, какой хотела казаться. Все ее способности были насквозь пропитаны какой-то странной манией к игрушечным фигуркам. Мне доводилось видеть в способностях людей всякое, но эта умела что-то за гранью моего понимания.

Способности скакали от одной крайности к другой. Они обещали ей умение говорить с куклами — интересно, как выглядит их беседа? О чем может рассказать деревянный истукан? За этой же пассивкой шло совершенно жуткая возможность связывать человека с куклой.

Кукловод.

У меня по спине пробежал холодок — знала ли Вита о том, что умеет? Хотелось верить, что нет, но паскудник-опыт говорил об обратном.

худшее, заверял он, что может случиться с тобой, внезапно оказывается не самым худшим, а лишь преддверием к настоящему аттракциону еще только предстоящих неудач.

Воображение спешило облечь Виту в дряхлые одежки вредной, старой колдуньи. Котел, зеленое кипящее варево, сотканные из соломы и человеческих волос куклы…

Гнал эти мысли прочь, вопрошая самого себя — да с какого хрена я взял?

— Добавки, Федя? — вдруг спросила она, а я понял, что последний кусок встал мне поперек горла.

Ну все, воскликнула осторожность, это было уже слишком!

Я вскочил из-за стола. Рука тянулась под полы куртки — схватиться за привычную рукоять пистолета. Вторая искала на поясе клинок.

Ни того, ни другого при мне не было.

Она усмехнулась моим внезапным переменам. Еще мгновение назад мы мирно болтали ни о чем, теперь же все разом изменилось.

Здравый смысл велел мне успокоиться — еще чуть-чуть, и он обязательно всему сыщет разумное объяснение.

Я жаждал неразумных, и у Виты они были.

Поправив волосы, будто осознавая, что я никуда не денусь, она медленно и осторожно встала из-за стола.

— Откуда ты знаешь мое имя?

Словно на что-то надеясь, я искал в недрах ее умений родовой дар ясночтение — ну а вдруг?

Не вдруг, говорил мне весь ее фальшиво дружелюбный вид. Словно волк, доселе одетый в овечью шкуру, она скидывала один слой маски за другим, наконец, обнажая клыки.