Князь Василий Долгоруков (Крымский)

«Князь Василий Михайлович! Я знаю, что вы просить не любите, никто же вас не вспомнит; следовательно, мне надлежит к вам писать, дабы вы по желанию нашему сюда ехали. А команду поручите кому под вами следует, снесясь о том с фельдмаршалом Салтыковым; а я всегда к вам, как и прежде, была благосклонна.

Екатерина

P.S. Первое число сентября я отсель поеду в Москву».

И хотя князь по своей малограмотности не сразу справился с чтением, приглашение это он расценил как высокую доверенность государыни. В отличие от некоторых высших чиновников и генералов, промедливших с присягой новой императрице, как, например, канцлер Михаил Воронцов или генерал-аншеф Петр Румянцев, Долгоруков присягнул сразу и без колебаний. И, разумеется, будучи верным слугой престола, не мог отказаться от столь лестного приглашения.

Коронование прошло со всей присущей сему знаменательному случаю торжественностью.

Екатерина выглядела великолепно!

Облаченная в серебряное, затканное двухглавыми орлами парчовое платье, сшитое по последней французской моде, с широченными фижмами, но с длинным и узким корсетом, отороченное золотым позументом и обшитое на рукавах богатейшими брабантскими кружевами в пять рядов, Екатерина плавно, словно сказочная лебедушка, плыла по ковровой дорожке, твердо переставляя крепкие ноги, обутые в серебряные парчовые туфли на высоком каблуке. Плечи ее были покрыты золотой, усыпанной вышитыми орлами парчовой порфирой, которую придерживали несколько гвардейских офицеров.

Обряд коронования был исполнен митрополитом Новгородским Дмитрием Сеченовым, передавшим Екатерине сверкавшую разноцветьем драгоценных камней царскую корону, которую по такому случаю доверили обновить и приукрасить известному петербургскому ювелиру Позье.

По завершении коронации все гости были приглашены в Грановитую палату, где от имени Екатерины был дан роскошный обед, а затем императрица, сидя на троне, принимала поздравления.

Долгоруков подходил к Екатерине с нескрываемым волнением. Низко поклонившись, он благоговейно поцеловал протянутую ему холеную руку и, стараясь подобрать наиболее значимые слова, не очень складно заверил в своей безграничной преданности ее императорскому величеству.

Екатерина поняла смятение князя, приветливо улыбнулась белозубым ртом, сказала мягко:

— У меня никогда не было сомнений в вашей верности престолу, князь. И чтобы еще раз подтвердить мое к вам расположение, а также отметить вашу воинскую доблесть, жалую вам, Василий Михайлович, чин полного генерала.

У Долгорукова от неожиданности пересохло в горле, но он нашел в себе силы поблагодарить государыню за оказанную милость и, согнувшись в длинном поклоне, попятился к двери.

Спустя два дня, когда вышел очередной номер газеты «Санкт-Петербургские ведомости», Василий Михайлович с нескрываемым удовольствием и гордостью нашел среди длинного списка фамилий в «Реестре пожалованным в день высочайшего коронования Ея Императорского Величества» строчку:

«Генерал-поручик князь Василий Михайлович Долгоруков, в генерал-аншефы.»

Вызвав к себе лучших портных, он сделал срочный заказ и уже вечером следующего дня вместе с сияющей княгиней Анастасией Васильевной появился на одном из балов, даваемых в честь коронации, в новом с иголочки генеральском мундире.

Глава третья

Турецкая война

1

После смерти престарелого польского короля Августа III, последовавшей пятого октября 1763 года, российский двор ввязался в долгую закулисную борьбу, связанную с возведением на освободившийся престол протеже императрицы Екатерины — бывшего ее фаворита — 40-летнего Станислава Понятовского.

— Соперничество магнатов и шляхты, — говорила Екатерина, — и подлые интриги вредного духовенства всегда были благодатной почвой, на которой произрастали внутренние волнения в Польше. Ныне же положение в королевстве перестало быть внутренним делом самих поляков. А сие означает, что европейские державы не устоят перед соблазном откусить от сладкого пирога лакомый кусок… И нам негоже быть в стороне!

Спустя год — седьмого сентября — Понятовский стал королем.

Еще большую жесткость и настойчивость Екатерина проявила в требовании выполнения решения сейма двухсотлетней давности об уравнении в правах православных, проживающих в королевстве, с католиками.

Отступиться в этом вопросе было нельзя!