Князь Велизарий

Мне хочется привести вам пример из книги поэм Модеста, которые он сочинял на латыни. Читая эти стихи можно увидеть их слабость и одновременно силу. Слабость в том, что он постоянно пытается каламбурить, — cuneus — военная колонна или фаланга, и cuniculus — кролик, rupibus — камни и ruptus — разбит, late — широко и latet — подстерегающий. Сила стихов состоит в контрасте — триумф кроликов, иными словами — христиан, из-за их невоинственной мягкости. Мне кажется, что Хоразин — это деревня в Галилее, проклятая Иисусом, но в стихах Модеста это название используется вместо Галилеи, как часть целого.

De cuniculopolitanisRuptic rupibus in chorasinanisServili cuneo cuniculorumLate qui latet ullocutis istoAdridens BASILEUS, inermis ipse…[34]Жителям Кроликополиса

В скалах Галилейских, где плодились кролики,Смехом раз король их произнес слова:«Трусы, будьте смелыми, выходите в поле,Удирайте лихо — побежит тогдаИ от вас враг лютый». — Притча к нам пришла,В мрачных катакомбах пышно расцвела,В этом Граде Вечном под покровом тьмы,Где плодятся резво и они, и мы.

Все вопят и мечутся, на границах — страх,И еще немного — обратятся в прахЛюди и империя, некого спасти,Римский меч ржавеет, варвары в пути.Кролики, однако, проявили прыть,Константин с невестою стали их плодить.У их мантий хвостик беленький такой,

Ушки на макушке, а венок — дрянной.Лавры полиняли, стыд вам и позор,Жители Крольчатника, самый мерзкий ворВас теперь на мясо живо изведет,И не купишь милости, коли слаб хребет.

На следующее утро моя госпожа была задумчива и молчалива, и я ее спросил, о чем она задумалась.

Она ответила мне:

— Ты обратил внимание на этого юношу Велизария? Прошлой ночью после пира он сказал, что любит меня.

— Но в этом нет ничего плохого, госпожа. Разве я не прав?

— Это были удивительные слова. Евгений, представь себе, он сказал, что женится на мне, если только я его дождусь, и что он не станет смотреть на других женщин. Представь себе, ему только четырнадцать лет! Но я не решилась над ним посмеяться.

— Что ты ему сказала?

— Я его спросила, понимает ли он кто я такая? Я же развлекаю богатых людей. Я — дочь возничего, Мегарского Сфинкса. Но он мне сказал: «Да, ты — жемчужина из грязной раковины!» Ему, наверно, неизвестно, что брак между мужчиной его положения и женщиной моей профессии запрещен законом. Я не знала, что ответить бедному юноше. Я даже не могла его поцеловать. Такое глупое положение!

— Госпожа, ты плачешь? Это совсем уж глупо!

— Евгений, иногда мне кажется, что мне лучше умереть! — воскликнула Антонина.

Но когда мы вернулись в Константинополь, ее грусть прошла.

* * *

Я хочу рассказать, как я стал прислуживать моей госпоже.