Князь Велизарий

У Дамокла был друг Акаций из Кипра, он к нему прекрасно относился. Одним из условий, которые он поставил при переходе во фракцию Константинополя, было то, что Акацию также дадут работу на ипподроме. Ему нужно было хорошо зарабатывать, потому что он был женат и у него было трое дочерей. Дамоклу пошли навстречу, и Акаций был назначен помощником смотрителя медведей во фракции Зеленых. Позже он стал главным смотрителем медведей. Это была ответственная и выгодная должность. Мне пора вернуться к рассказу, чтобы все стало ясно.

В 404 году, за сто лет до нашей истории, были введены два ненужных новшества. Книги пророчеств Сивиллы, по которым часто сверял свои решения Сенат, когда стране грозила беда, хранили в дворцовой библиотеке в Риме со времен правления императора Августа — эти бесценные сокровища были сожжены по религиозным соображениям неграмотным христианином — германским генералом, служившим у Гонория, императора Западной империи.[39] Эту глупость предсказали сами волшебные книги, как видно из приведенных ниже стихов.

Два глупца молодых делят мир на двоих.Старший кровь не прольет, но вопиет:Древний Рим — ты один, ты могуч и един.

Младший тоже хорош, он в Совет ныне вхож,Только варвары тут, в Риме слезы все льют.

Милосердным ты будь, но толпу не забудь.

Аркадий, император восточных римлян, исполнил предсказание в тот же год. Как-то на ипподроме в Константинополе сумасшедший монах встал между двумя вооруженными гладиаторами в самый ответственный момент битвы и громко закричал, призывая во имя Христа остановиться и прекратить убийство. Гладиаторы побоялись прикончить монаха. Это убийство стало бы для них плохой приметой, а гладиаторы — на редкость суеверный народ. Они отошли и знаками спросили императора, который выступал в роли арбитра, что же им делать. Зрители возмутились тем, что монах так бесцеремонно помешал им развлекаться, стали перелезать через заграждения с кусками цемента и камнями в руках и забили монаха до смерти. Аркадий был в гневе из-за того, что они преступили верх дозволенного, и решительно запретил на определенный период все бои гладиаторов. Этот запрет, в свою очередь, спровоцировал вооруженные выступления народа. Тогда император распустил гильдию гладиаторов и дозволил, чтобы убитый монах по имени Телемах, был объявлен мучеником и чтобы его торжественно занесли для истории на дощечки для письма — диптихи. Последствия оказались весьма печальными.

Прежде всего, как предсказывали Сивиллы, население было возмущено тем, что ему отказали в удовольствии видеть, как люди в открытую и к тому же профессионально убивают друг друга. Вскоре начались сражения на мечах прямо на улицах между молодыми юношами, принадлежащими Синей и Зеленой фракциями.

Кроме того, боев гладиаторов на ипподроме вызвало к жизни жестокие развлечения — травлю медведей. Фракции владели медведями, а мастиффы, которые сражались с медведями, не принадлежали фракциям. Их держали богатые люди. Иногда устраивались битвы между львом и тигром, и тигр всегда выигрывал сражение. Также пользовались успехом сражения между волками и быком, — всегда выигрывали волки. Сражались также бык и лев, и если бык был сильным, то шансы у ни были равные. Иногда выставляли двух диких кабанов. Но больше всего пользовались успехом битвы и травля медведей, их посещало много народа.

Набожные христиане уходили во время таких побоищ или закрывали глаза. Согласно энциклике смотрителям медведей и львов, возничим колесниц и другим служителям ипподрома не было дозволено проповедовать христианскую веру. Им было запрещено принимать евхаристию, потому что у них были «грязные» профессии, возбуждавшие других людей и отвлекавшие их от созерцания и преклонения перед Святым градом. И поэтому все эти люди были настроены враждебно к христианской религии — она презирала их профессию, служители ипподрома вовсе не стыдились своей работы. Они с удовольствием распространяли разные истории, дискредитировавшие христианство, в особенности, о ханжестве богобоязненных христиан.

Много служителей церкви тайно присылали деньги хозяевам танцовщиц Зеленой или Синей фракции с просьбой прислать танцовщицу, для развлечения на праздничном пиру. Но если они встречали этих танцовщиц на улице, то брезгливо подбирали одежды, как бы боясь, что эти женщины, своим прикосновением могут их осквернить.