Князь во все времена

Возможность распознавать ложь в простом опросе даже рядовых сотрудников и тотальная проверка штатных стукачей НКВД и милиции вывернет наизнанку всю карательную структуру, построенную сейчас на лживых доносах.

Перед встречей с Кислицыным мы, закончив свою работу, двенадцать часов точно так же без задних ног беззастенчиво дрыхли в этой квартире. И точно так же Даша ухаживала за всеми четверыми, как за маленькими детьми. Кофе и бутерброды бесследно исчезали в наших бездонных желудках, грязная посуда пропадала на кухне и тут же возвращалась наполненная вновь, а мы работали. Изредка прямо рядом со столами на несколько десятков минут засыпали и снова работали с бумагами, картами, чертежами, последовательностью событий, людьми, уставами, производством техники, анализами различных армий мира и многим другим.

Полторы недели память всех четверых работала, как компьютеры, выдавая давно забытую или мельком прочитанную информацию. Необходимо было это не просто вспомнить и записать, но и систематизировать уже написанное, грамотно подать, пронумеровать и опломбировать целую гору информации. И написать правду, а это сложнее всего.

Узнав правду о нашем появлении, нас будут искать, но во Франции к тому времени нас уже не будет. Не будет и в Финляндии, которую, я в этом абсолютно уверен, раздавят по нашему плану. Раздавят жестоко, безжалостно и показательно для всего мира, и линия имени национального героя, к тому времени уже покойного, финнам никак не поможет.

Если Германия может позволить себе захватить Польшу, а затем и бо́льшую часть Европы, то что мешает Советскому Союзу сделать то же самое с оборзевшей до последней крайности Финляндией?

На сегодняшний день в Советском Союзе три тысячи бомбардировщиков СБ с грузоподъемностью в шестьсот килограммов и дальностью полета две тысячи километров, а расстояние от Ленинграда до Выборга всего сто двадцать километров. Расстояние от Ленинграда до Хельсинки триста километров, а у финнов практически нет истребительной авиации.

Можно с карандашом в руках посчитать, сколько потребуется самолетовылетов для того, чтобы от финской столицы, а заодно от линии Маннергейма и батарей береговой обороны не осталось камня на камне. А ведь есть еще семьсот штук ночных ТБ-3 с грузоподъемностью от двух до пяти тысяч килограммов бомбовой нагрузки и дальностью полета в три тысячи километров. И это далеко не все, о чем мы напомнили Иосифу Виссарионовичу, и далеко не все, что предложили.

* * *

Мы отдыхали всего сутки. Сутки отдыхала и Мария, собственными глазами увидевшая труп одного из своих добровольно-принудительных любовников и теперь твердо уверенная, что и остальные в самом ближайшем будущем отправятся по тому же адресу.

Пока Машенька нежилась в кроватке, а потом, напевая, бегала в соседнюю булочную за свежими круассанами, за ней ненавязчиво приглядывали племянники Моисея Шлемовича. Береженого бог бережет. Нас почему-то в РОВС не любят, а Мария туда дорогу пока не забыла.

Наши помощники покинут Париж сразу же, как только перестанут быть нам полезны. Получив в руки неслабую денежку, они уедут сначала в Орлеан, затем посетят Бордо, Лион и Марсель. Из Марселя эти путешественники доплывут до Италии и побывают в Риме, Сан-Марино и Милане и только после этого, долетев самолетом до Гавра, уплывут в Лондон и, получив от Яшки новые задания, примутся изучать Лондон, Бирмингем, Лидс, Бристоль и Дублин.

Вторая такая же команда уже последовательно изучает Брюссель, Амстердам, Люксембург, Берн и Цюрих. Я не знаю, что мне понадобится, поэтому и засылаю в разные страны легкую разведку и… убираю из Парижа людей, знающих нас в лицо.

Отработав свои города и сгрузив нам всю информацию, наши разведчики переедут в места своего постоянного жительства. Первая команда уедет в Стокгольм, вторая – в Мадрид, а в Лондоне, Берне и Лиссабоне обоснуются те, кто покажет себя в этих поездках с лучшей стороны. Мне необходимо собрать преданную нам команду, и эти юноши, девушки и несовершеннолетние подростки вполне нам подойдут, а как их обучить, мы со временем придумаем.

* * *

Эта усадьба на окраине Парижа выделялась среди окружающих ее домов, как породистый арабский скакун среди цирковых пони. Собственно говоря, самого дома не было видно за высоким трехметровым забором. Где-то там, в обрамлении крон старых каштанов, виднелась только крыша двухэтажного особняка. Даже когда открывались широкие металлические ворота, был виден только небольшой отрезок ухоженной дороги и строгая аллея высоких подстриженных на одной высоте кустов.

Охрана усадьбы была небольшая, жила здесь же в усадьбе и менялась каждые двенадцать часов. На воротах обычно стояли двое и двое отдыхали в небольшом домике около ворот. Еще четверо жили в самом особняке. Ночью во двор и небольшой парк, раскинувший свои владения вокруг дома, охранники выпускали шесть доберманов.