Князь-волхв. Тропа колдунов. Алмазный трон

Мудрый даймё неоднократно пытался очистить Проклятые горы от скверны, но карательные рейды пока не приносили ощутимых результатов. Иногда удавалось привезти господину голову какого-нибудь путника, который мог быть членом клана синоби или отшельником-ямабуси, но с тем же успехом мог оказаться заплутавшим крестьянином, сбежавшим преступником, странствующим монахом или бродячим артистом. Впрочем, даже такая сомнительная добыча в этих пустынных местах была большой редкостью. Гораздо чаще во время облав бесследно пропадали самураи и асигару[32] из поисковых отрядов. Но даймё снова и снова посылал воинов в горы. Даймё хотел жить спокойно, а желание господина для Такехико – закон.

Пятерым гасирам было приказало прочесать все перевалы, ущелья, плато и пещеры и убивать любого, кто встретится на пути. Коварные синоби и ямабуси, водившие дружбу с демонами, не являлись противниками, достойными уважения, а потому уничтожать их надлежало без жалости и промедления, не утруждая себя соблюдением правил благородного боя. Кроме того, даймё повелел собирать любое секретное оружие воинов-теней и колдовскую утварь «спящих в горах»: и то, и другое со временем могло пригодиться в войнах с соседями.

Двое суток прошли в бесплотных поисках. Ничьих голов и никаких трофеев Такехико отправить господину не мог. Зато на третий день…

Враг, с которым столкнулся Такехико на третий день, не был похож ни на воинов-теней, ни на колдунов-отшельников. На кровожадных демонов-они бледнокожие и широкоглазые воины-буси тоже походили мало. Скорее всего, это были чужаки-идзины, люди невиданного доселе народа, объявившегося в Проклятых горах. Высокие всадники на огромных конях, носили железные одежды и причудливые гербы-мон, сражались странным оружием и говорили на незнакомом языке.

Их было немного, но за ними могли прийти другие. И кто знает, возможно, появление этих чужаков представляло для даймё бо

льшую угрозу, чем синоби, ямабуси и все соседние вражеские кланы, вместе взятые. Неизвестная опасность всегда страшит сильнее…

В поведении чужеземцев было много непонятного. Они везли с собой прозрачный кристалл, в котором находилась высохшая черная нога – по всей видимости, магический артефакт. Но идзины так и не воспользовались им, что доказывает их неспособность к колдовству. Зато драться чужаки умели. Идзины перебили всех разведчиков-мономи, посланных Такехико на отдаленное горное плато.

К счастью, сигнал раковины-хогая вовремя известил об опасности, и Такехико успел подготовить своих людей к бою. Его воины уничтожили небольшой отряд идзинов, и даже захватили двух пленников. Причем один из плененных оказался предводителем чужаков. В широких глазах этого молодого буси с волосами цвета сухой травы и неестественно белой кожей Такехико не видел страха. А слов чужака он не понимал.

На монцуки[33] иноземного самурая был изображен диковинный зверь, напоминавший гривастую кошку. Та же кошка украшала треугольный щит. Тяжелый щит идзина укрывал его от стрел и ударов, но не позволял держать меч так, как привык Такехико – двумя руками. Крепкие стальные доспехи чужака тоже оказались необычайно громоздкими. В массивном шлеме, надеваемом на голову, подобно ведру, было трудно дышать, а обзор через узкую смотровую щель был хуже, чем через прорези защитной маски-хоатэ на самурайском кабуто.

Еще больше Такехико поразило оружие самурая-кошки. Боевая пара дайсё-но косимоно – длинный и короткий мечи пленника мало на что годились. Гатана – прямая, длинная и тяжелая. Слишком прямая, слишком длинная и слишком тяжелая. И заточена зачем-то с обеих сторон.

Такехико опробовал странный меч на трупах. Сталь оказалась плохой. Клинок не был приспособлен для рубяще-режущих ударов, перед которыми не устоит ни шелковое плетение, ни человеческая плоть. Таким мечом можно разве что рубить сплеча, как топором дровосека. Но издинской гатаной можно хотя бы рубить! А вот граненый кинжал идзина, не похожий ни на вакидзаси, ни на кодзуко, ни на кусунгобу, ни на танто[34]

был почти бесполезен. Этим клинком удобно колоть, но им не отрезать головы убитого врага, чтобы подтвердить перед сомневающимися свою победу. И им не вскрыть живота по всем правилам сэппуку, демонстрируя чистоту помыслов и очищая себя от позора.

Узнав, как умер кумигасир[35] разведчиков отважный Масасигэ Есисада, лучший лучник в его отряде, Такехико решил, что белокожим чужакам ведомы законы чести. Посланный на плато воин доложил, что идзины позволили проигравшему бой Масасигэ провести искупительный ритуал сэппуку.

Такого врага следовало уважать, и Такехико тоже решил проявить благородство по отношению к знатному пленнику. А поскольку кинжал идзина не подходил для сэппуку, он дал чужеземцу свой вакидзаси.