Князь-волхв. Тропа колдунов. Алмазный трон

Татарский шаман вдруг резко распрямился, вскинул к небу бубен и неистово заколотил по нему.

Стальная трава росла! Она пошла в рост быстро, прямо на глазах. Словно длинные кинжалы поднимались из земли. Травяные кинжалы обращались в оточенные мечи. Мечи становились сулицами, рогатинами, копьями. И тянулись все выше…

Орденская «свинья» безнадежно увязла. Кони с проткнутыми копытами, подрезанными сухожилиями и вспоротыми животами валились в тесном строю друг на друга. Всадники падали с седел и тоже напарывались на тонкие, но необычайно острые и прочные острия. Стальная трава пронизывала кольчужное плетение, рассекала кожаные панцири и находила уязвимые щели в сочленениях пластинчатых лат. Кровь поливала траву и делала ее пугающе красной.

Тот, у кого доспехи были поплоше, погибал сразу. Кто имел надежную броню, – некоторое время неуклюже ворочался в непролазной, густой и колючей поросли.

Бронированное рыло развалилось. Посыпались примыкавшие к нему фланговые ряды. Открылось свиное нутро, в которое тут же ударили стрелы степняков.

А смертоносная трава все росла. Пронзала одних, поднимала, будто на копьях других. Татарские лучники расстреливали противника издали. Сейчас, вне строя, в травяном плену божьи рыцари становились беззащитными и беспомощными мишенями.

В считанные секунды была уничтожена половина «свиньи». Тылы крестоносной колонны, не вступившие еще на стальную поросль, повернули назад. Идти дальше – без строя, без сминающего всё и вся напора смысла не было. Крестоносцы беспорядочной толпой откатывались обратно к переправе.

Татары, огибая опасное поле, устремились следом. Луки вложены в саадаки. Над головами блестят крюкастые копья и изогнутые сабли. Степняки догнали орденских братьев у противоположного берега. Ударили в спину.

* * *

Возможно, разгром был бы полным, если бы отступление божьих рыцарей не прикрыла пехота. За переправой татарскую конницу встретил дружный арбалетный залп. Короткие болты мощных самострелов выкосили первые ряды степняков, ослабили напор конной лавы, однако не остановили ее. Татары не желали упускать победы, казавшейся такой близкой. С визгом и подвыванием они неслись дальше.

Путь кочевникам заслонили генуэзские латники, швейцарские алебардщики и фламандских пикинеры. Воины хана с наскоку врезались в плотный строй пешцев. Навалились дикой, неудержимой массой. И все же конница не смогла опрокинуть пехоту.

Степных всадников встретил лес пик. А кавалерия – это все-таки не сдвинутый колдовством вал земли. Вооруженные саблями и короткими копьями татары не успевали дотянуться до врага и падали, вместе с лошадьми, нанизанные на длинные древки. Лишь когда десятки мертвых нукеров и легковооруженных воинов весом собственных тел пригнули копейные наконечники к земле, всадники, следующие за ними, смогли, наконец, вступить в рукопашную схватку. Но и теперь им пришлось нелегко. В воздухе замелькали тяжелые алебарды, палицы, цепы и боевые молоты на длинных рукоятях. Такое оружие позволяло пешему достать конного врага и смять любую броню. Пешцы доставали, сминали…

Латиняне упорно держали строй, что позволяло им успешно противостоять кавалерийскому валу, перехлестнувшему через первые ряды.

Среди живых росли горы трупов. Низкорослые степные лошадки оскальзывались на лежащих вповалку телах. Атака захлебывалась в крови.

Так и не пробившись сквозь глубокое построение противника, татары отхлынули назад и вновь взялись за луки. Опять полетели стрелы. Опять латиняне падали под обвальными залпами.

Взвыли трубы. Имперцы отступили под прикрытие магического щита Михеля и Арины. Там татарских стрел можно было не опасаться. Бой барабанов отозвал назад и степняков – пока незримый колдовской щит не обратился в меч.

Судя по всему, начиналось затяжное стояние по-над Ищеркой. Было ясно: правый берег татары удержат за собой. Шаманское камлание остановит там любую атаку латинян. В то же время латинянские рыцари и пехота, прикрытые колдовской силой Михеля и Арины, не позволят Огадаю переправиться на левобережье. Чтобы достичь победы, противникам следовало изменить тактику. А иначе…

Тимофей шумно вздохнул.

Иначе вражеские войска не отступятся от стен Острожца до скончания света. Возможно, и латиняне, и степняки готовы ждать сколько угодно, но долго ли продержится без припасов гарнизон крепости?

– Княже, ты так ничего и не предпримешь? – вновь обратился Тимофей к Угриму.

– Пока чародеи воюют с обычными людьми – ничего, – спокойно ответил князь-волхв. – Наше время придет, когда они сцепятся друг с другом.

– А если не сцепятся?

– Да куда ж они денутся-то? – криво усмехнулся Угрим. – По-другому им теперь друг дружку не одолеть, а значит, и Острожца не взять. И до Кощеева тулова не добраться. Вопрос лишь в том, кто нанесет удар первым.

– Кто нанесет удар? А все, что было до сих пор?.. – Тимофей окинул взглядом усеянное трупами поле.