Княжич, князь

Княжья шутка, разумеется, показалась очень смешной трем подоспевшим торгашам. Поэтому они немедленно и с надлежащим по чину подобострастием захихикали, не отказывая себе в удовольствии полупрезрительно поглядывать на своего же незадачливого собрата. Охающий да причитающий бедолага проворно перебрался на четвереньки, принялся поспешно собирать просыпанное.

Кирилл выудил из-за пазухи перстенек, оглядел придирчиво со всех сторон и весело обратился к нему:

– Ну, коль уж ты сам меня выбрал, то и я не буду против! Эй, хозяин, сколько просишь за него?

Лица конкурентов, разом лишившись прежних выражений, либо вытянулись, либо перекосились. Обладатели их заторопились наперебой:

– Княже, погоди, так ведь и куда получше подыскать можно!

– Не спеши, княже, – глянь-ка мой товар, не обидь!

– А у меня одного черненое серебро из самого тебе Бела Города Тирасского имеется!

– Подарок это, княже, подарок! – громко перебил их хозяин, успевший тем временем и вернуть обратно на поднос свое добро, и наспех отряхнуться. – Как дорогому гостю нашего дорогого князюшки, нашего рóдного батюшки. Так-то оно оченно даже ладно и складно будет.

Проговаривая это, он со сноровистой угодливостью поклонился в сторону князя Стерха.

– Нет, – сказал Кирилл, теряя улыбку. – Так будет вовсе не ладно и совсем не складно. А я вопрос свой повторю: сколько просишь за него?

Торговец попытался обрести хоть какую-то поддержку во взгляде своего князюшки. По-видимому, найдя там что-то совсем иное, проговорил поспешно:

– Два чеканчика сереб… Один, я хотел сказать, всего лишь один!

– Значит, три – верно ли я расслышал? – с непреклонностью переспросил Кирилл, отсчитывая монеты. – Экая дороговизна у вас, да что уж тут поделаешь. И спасибо тебе: угодил, почтеннейший.

Коротким кивком и взмахом руки князь Стерх отправил купцов восвояси:

– А теперь вернемся к прежнему разговору, княже. Тем четверым, которые, как ты говоришь, успели удрать, сделать это было позволено мною. Надобно, чтобы они новости о случившемся в кое-какие места донесли. Мыслю, кроме них могли сыскаться и другие вестники, которых ни ты, ни я не приметили. Но это такоже мне на руку. Так что спешить нам незачем – пусть успеют. Где, ты говоришь, хозяин-то затворился?

Кирилл указал.

– Василий! Ну-ка напомни, чья лавка?

– Торгового человека Твердяты-Никона, Княжья Гильдия.

– Я так и думал. Оставь людей, пускай поначалу увещевают открыть добром. Не получится – высаживать двери. После того, как мы отъедем.

Между тем у дальних крылечек отмечалось явное оживление.

Купеческий люд покидал насиженные места в недрах своих сокровищниц, помаленьку подтягиваясь поближе к недавно посещенной Кириллом оружейной лавке. Хозяин ее вдохновенно и неразборчиво вещал о чем-то с верхней площадки. Временами для пущей убедительности он еще и перегибался через перила в разные стороны, подкрепляя воздействие своих слов решительными жестами правой ладони. Кирилл мимоходом отметил, что его нынешнее поведение несколько не вязалось с его же давешней робостью. Оратору вразнобой отвечали различными по интонациям возгласами, издалека одинаково невразумительными.

Завершив свою речь и спустившись вниз, он ненадолго затерялся среди скопления соратников. Вскоре опять появился наружу, твердым шагом направился в сторону князя Стерха с Кириллом. В руках торговца уже образовался бумажный лист, несомый с определенной важностью и даже торжественностью. Скопление соратников не слишком охотно стронулось вослед.

– Так-так… – проговорил исподволь наблюдавший за всем этим князь Стерх.

Торговая делегация приблизилась. Вернее, основная масса предпочла остановиться на подходе, а приблизился только один хозяин оружейной лавки. Судя по его виду, он опять вернулся к своей былой нерешительности. Бумажный лист беспокойно задвигался, зашелестел в дрожащих пальцах:

– С челобитною мы к тебе, княже…

– Я вижу, – немедленно ответил князь Стерх, не позволяя вступительной паузе обрести должной драматической весомости. – И слушаю.

– Оно тут вот что… Человек я в ваших местах, можно сказать, совсем еще новый. Однако устроений старых: к неправде всякой с самых малых лет отнюдь не приучен…

– За что сердечное спасибо всем учителям твоим, добрый человече торговый, – ровным голосом произнес князь Стерх. – Не стесняйся к сути переходить.

– Ну да, к сути… – торговец поспешно выставил бумагу вперед и потыкал в нее пальцем: – Тут вот оно всё как есть прописано мною со товарищи единомысленны: и про ночные подвозы да увозы чего-то потаенного, и про двойные книги записные, и про сговоры по ценам, и прочее такое, чего ни одна честная торговая душа не приемлет. Там такоже и самих событчиков имена имеются, и подписи наши – как есть всех свидетелей гильдейских. Многим не по сердцу дела таковые, не должно всё это непотребство дальше продолжаться.

– Я здесь едва успел объявиться, а вы уж и челобитную составили. Завидное проворство, молодцы!

– Э… Так оно тут вот что, княже: челобитная-то загодя составлена была. Только случая ждали.