Княжич Вовка

Вышла Божена из очередного то ли коровника или конюшни. Ещё не удалось запомнить, где каких животных держат. Девушка очищала полы деревянной лопатой, пока скотина на пастбище. Сполоснув в бочке с водой руки, подружка почти как вчера подсела рядышком, прислонилась, улыбнулась. От неё пахнуло свежим навозом. Босые ножки небось по щиколотку в этом же натуральном удобрении, да и длинный подол испачкался, но барышня не смущалась. Я предложил ей помочь, но оказалось, что шустрая хозяюшка уже все дела во дворе переделала.

— Где дедушка? — Пробормотал я, пытаясь обнять за талию.

— За кутом баклуши бьёть. — Махнула она рукой, хихикая и вырываясь.

Ну да, правильно. Это у меня в голове кавардак. Милашка прекрасно понимает, что обниматься можно только оставшись наедине.

— Он же ложку вырезает. — Сказал я, заглянув в закуток между постройками, куда указала красотка.

— Сие и глаголю. — Девчонка смешно пожала плечами.

— Когда землю копать начнём?

— Дык завтри с утреца и приступим. — Откликнулся Борщ обернувшись. — Ноне орало, ярмо, ды прочую упряжь справлю, ужо с петухами тя пробужу.

— Надо мне тогда домой сбегать, предупредить всех. Тут недалеко должно быть. У вас где ближняя автобусная остановка?

— Чесо?

— Ну, на автобусе ведь скорее туда-сюда.

— Дабы шибче, на коне верьхами надоть. — Почесал хозяин макушку. (многие согласные они почему-то смягчали, как дети, недавно научившиеся говорить) — Божена, заседлай кобылу, ды и проскачете купно!

— Деда, княжиче ны в себе. Несть у сего николи присно. Коли бехо сыскали бо иже. — Зашептала внучка ему на ухо.

— Всё едино отрок угомонится, ды и ты еси разведашь.

— Тады айда.

Махнув рукой, хозяюшка повела на конюшню, водрузила мне через плечо седло, а в руки сунула кучу кожаных ремешков. Я обрадовался. Прокатиться на настоящем коне это, наверное, "голубая мечта" любого подростка! Представляю, как обзавидуются друзья, увидев меня верхом. Всем известно, что ватага хулиганов временами по ночам угоняет скакунов в соседнем колхозе, споив незадачливого пастуха. Это нехорошо, нарушение закона, да и лошадей пацаны небось мучают по неопытности. Мне же предстоит официальная прогулка. Это конечно в сто раз лучше всякого автобуса!

Сама девушка сбегала и переоделась в одежду, как у деда. Глядя на подружку теперь хотелось то ли смеяться, а скорее плакать. Рубаха висела на стройной фигурке просто мешком, видимо и в правду была мужской. Порты, (как здесь называли штаны) сидели лучше, всё же бёдра женские, широкие, но тем не менее старые в заплатах, они выглядели крайне непривлекательно. Сразу захотелось спросить: "Неужели у барышни нет своих брюк и какой-нибудь футболки?" — но я постеснялся. Совсем конечно непонятно было зачем милашка обула лапти, а под них намотала на ножки ужасные портянки? Мода что-ли здесь такая или совсем семья бедно живёт на одну дедову пенсию? Хотя скотины вроде хватает. На мой взгляд можно бы смело продать половину животных и одеть красотку как положено. Небось на двоих и молочных продуктов, и яиц и мяса должно быть с избытком. Опять в голове стало путаться и пришлось в очередной раз отложить разборки на потом. Когда-нибудь всё проясниться.

Свою длиннющую косу, свернув на голове в несколько колец, словно спящего удава, Божена заколола деревянным гребнем и спрятала под старую ношенную-переношенную шапку-колпак, под стать остальной одежде. Когда она только вышла из избы, я её еле узнал. Вылитый пацан-нищий-оборванец с картины русских мастеров. Женские формы под свободным балахоном почти не проступали. Синяки в этом образе оказались совершенно к месту, добавляя достоверности.

Подошёл хозяин и протянул мне необыкновенно широкий, потёртый кожаный ремень с огромной ржавой бляхой. На нём висел небольшой топорик, что-то похожее на плётку, с каменным грузом на конце и большой нож. Я заподозрил в нём тот, с которым на меня тогда напал разбойник. Хотя нет. Тот самый висит на поясе у Божены. Мне подлиннее доверили.

— Ны взыщи, княжиче, меча али сабли несть. — Вздохнул Борщ. — Топором небось такоже володеешь?

— Приходилось в руках держать. — Кивнул я.

"Как не уметь, если мы печь дровами топим", — промелькнуло в голове. С топором и колуном, в отличие от меча или сабли работаем каждый год по несколько дней, забивая сарай поленьями. Некоторые соседи даже на улице складывают запас, но мой отец перетруждаться не любит.

— Ну и кистень авось сгодиться, дюжей ловкости и силушки ны треба. Махнуть в срок, ды и усе. — Проворчал старик и любовно погладил красивую плётку. Видимо сам мастерил, старался, рукоятку резьбой покрывая.

— Прямо как на битву провожаете. — Усмехнулся я, застёгивая бляху.

Она закрыла половину живота. Теперь мне в под дых бить бесполезно. Кулак отобьёшь.

— Ны глумись, времена ноне лихие. Ты еси намедни сам пытал. — Строго сказал дед. — Пасись сам, и унучку мою охрани.

— Едина у мены осталося. — Неожиданно всплакнул он.

— Постараюсь, сберегу, честное комсомольское. — Пробормотал я, опустив глаза.