Княжна Тата

Онъ замеръ въ нсколькихъ шагахъ отъ ея балкона. Изъ глубины ближайшей комнаты, сквозь отворенную настежь дверь, пламя одинокой свчи добгало трепещущимъ лучомъ до длиннаго кресла, въ которомъ она, въ бломъ ночномъ пеньюар, полулежала, блдная какъ и ея ткани, съ руками безжизненно опущенными на колни, устремивъ пронзительно глядвшіе впередъ глаза прямо на него, на Скавронцева…

Она слышала издали шаги его, она его видла, она словно ожидала его тутъ.

— Ну, что довольны? проговорила она прежде, чмъ онъ усплъ разглядть ее хорошенько, сообразить, притти въ себя…

Онъ поднялся къ ней на балконъ, остановился… Ноги его дрожали…

— Чмъ "доволенъ", что это вы? проговорилъ онъ въ смущеніи.

— А вы не знаете еще? отвтила она кроткимъ, желчнымъ смхомъ:- они вамъ еще не повряли, не плакали, не жаловались?..

— Я никого не видлъ…

— А я имла удовольствіе… Я просила ихъ оставить меня одну, не мучить… но братецъ, Анатолій Васильевичъ, счелъ долгомъ притти объясняться… и колоть, будто я сама… будто мало мн всего этого униженія…

Голосъ ея оборвался; она глядла на Скавронцева сверкающими, злыми глазами:

— Онъ, изволите видть, все сдлалъ, все подготовилъ, "какъ всегда", какъ "всю жизнь свою", но я также, "какъ всегда", я сумла все разстроить, все испортить… Они десять лтъ, видите-ли, не могутъ съ рукъ меня сбыть; все такъ хорошо, умно подготовятъ и, не смотря на это, все каждый разъ обрывается по моей вин… Братецъ теперь ршительно отказывается отъ дальнйшихъ стараній; "il ne peut plus rien", онъ предоставляетъ меня моей "несчастной судьб", "`a mon triste sort", онъ такъ и сказалъ… Красиво, не правда-ли?… Я его попросила уйти… Еслибъ онъ не послушался, я побжала бы кинуться въ рку… Вы его видли? спросила она вдругъ.

— Кого, Анатоля?

— Нтъ, какъ отрзала Тата, — того?

— Мы встртились, когда онъ узжалъ… Онъ просилъ меня передать Анатолю его благодарность и прочее, если ему не случится самому быть у васъ еще разъ, молвилъ Скавронцевъ, не отрывая отъ нея взгляда;- онъ сказалъ мн при этомъ, что черезъ три дня детъ обратно въ армію. Я, признаюсь, тутъ же подумалъ…

— Что я ему отказала и теперь, какъ два раза предъ этимъ? не дала ему договорить она и засмялась снова своимъ желчнымъ, судорожнымъ смхомъ. — Нтъ, онъ взялъ свое на этотъ разъ, онъ отомстилъ, скверно, жестоко, подло отомстилъ мн, женщин!.. Lizzy Баханская предваряла меня: "Gare `a M'ephisto!" говорила она. Онъ не уметъ прощать, этотъ человкъ, онъ… Онъ хорошо сдлалъ! неожиданно, голосомъ глубокаго отчаянія, отъ котораго перевернуло всю внутренность у Скавронцева, воскликнула она, — онъ нашелъ себ "тихую, ясную, голубоглазую" двочку, которая, вроятно, никогда и не помышляла о такомъ счастіи и будетъ любить просто его, а не его "position sociale", не наслдство Соковнина… Онъ знаетъ, что у насъ это иначе ведется, что насъ воспитываютъ для того, чтобы мы сами молодость свою, умъ сердце, красоту умли предлагать au plus offrant…

Скавронцевъ глядлъ на нее, усиленно переводя дыханіе, съ мучительной тоской, съ безконечною любовью…

— Что же вы, молчите, воскликнула она съ гнвомъ, — разв у васъ словъ никакихъ на это нтъ?

Онъ какъ былъ, самъ не вдая, что длаетъ, упалъ къ ея ногамъ, прижимаясь головою къ ея колнямъ:

— Что же мн говорить? шепталъ онъ, весь дрожа въ какомъ-то водоворот охватившаго его неотразимаго чувства;- я не знаю, что это за человкъ, что это за люди!… Знаю то, что еслибы былъ я на его мст, такъ и схватилъ бы я васъ обими руками, прижалъ бы къ себ, не выпускалъ бы до самой смерти…

Голова его пылала полымемъ. Не помня себя, онъ охватилъ ея станъ, привлекая ее къ себ съ неудержимой уже страстью безумнаго желанія…

— И вы одни… одни любите меня на этомъ свт! лепетала она разсянно и безмолвно, отдаваясь его дружескимъ поцлуямъ…

И вдругъ вспрянула, оттолкнула его всею силою своихъ рукъ:

— Оставьте меня, какъ вы смете… вы негодяй!…

* * *

На другой день, часу въ девятомъ утра, горничная княжны принесла. Александру Андреевичу въ запечатанномъ конверт письмо слдующаго содержанія:

"Вы должны понять, что видть васъ, жить под однимъ кровомъ, я не въ состояніи. Жду отвта."

Губы его чуть-чуть изогнулись въ горькую усмшку…

— Хорошо, спокойнымъ голосомъ сказалъ онъ горничной, разрывая какъ бы въ разсянности принесенную ею записку въ мелкіе кусочки, — скажите княжн, что я уже веллъ запрягать лошадей и вызжаю черезъ полчаса, и вс ея порученія въ город исполню аккуратно.