Князья Империи 4

Все тут же выполнили приказание и деактивировали мечи и доспехи. Все кроме Бринн. Девушка продолжала держать на мушке Атиллу и даже не повернулась на вошедшего. Она вся дрожала от мести и невозможности ее осуществить. Как хотелось Бринн сейчас выстрелить, но она понимала, что, несмотря на всю любовь к ней старика Хамсвельда, тот не простит своей ученице такого неподчинения при людях. Рико Хамсвельд был принципиален в подобный вопросах субординации, и ждать от него прощения за проявленную слабость девушка не рассчитывала уж точно. Даже если она и сохранит свою жизнь, с карьерой в Синем флоте можно было прощаться навсегда…

Хамсвельд молча подошел и встал у нее за спиной. Только что отчаянно сражавшиеся офицеры стояли вокруг, понурив головы как нашкодившие дети, боясь даже взглянуть на своего командующего. Рико Хамсвельд недовольно обвел взглядом отсек собственного корабля, превратившийся в окровавленную свалку тел. Сейчас все присутствующие понимали, что не только жизни и судьбы Бринн и Атиллы находятся в подвешенном состоянии, все они могут лишиться и того и другого, если на то будет воля старого генерала.

И самое интересное, что Хамсвельд действительно в данный момент решал у себя в голове судьбы всех этих людей. Зачем ему такие непокорные и неконтролируемые подчиненные рядом? Разве не сможет он найти в своих легионах новых командиров, только более послушных и не таких самовольных? Старик сам себе дал на это утвердительный ответ. Значит всех присутствующих в расход? А как же эти двое? Нет, без военного опыта Атиллы и хватки Бринн ему будет очень трудно в ведущейся Гражданской войне… Значит, пока все прощены…

— Ты слышала приказ, девочка? — тихо сказал Хамсвельд из-за спины Бринн.

— Я слышала, но еще думаю, выполнить его или нет, — дерзко, как сама от себя не ожидала, ответила Уайт, у которой от страха в горле пересохло.

— Тогда подумай, у тебя совсем немного времени, — также безэмоционально продолжил командующий.

Прошло несколько секунд молчания.

— Господин, этот человек, — обращаясь к Хамсвельду, Бринн кивнула в сторону Атиллы, — сказал, что его присутствие у Сартакерты — это непосредственно ваш приказ. Если это так, то…

— Сейчас мой приказ совсем другой, и они никак между собой не связаны, — ответил старик, который специально испытывал Уайт на верность и не хотел ей подыгрывать. — Твое время вышло, девочка…

Бринн опустила пистоль и опустила голову.

— А теперь я отвечу тебе, — в тишине произнес Хамсвельд. — Легат Верес сказал правду. Он и его корабли находятся у планеты-крепости именно по моему личному распоряжению…

Глава 7

— Вы двое, идите за мной, остальным — чтобы через десять минут здесь не осталось ни следа от драки, — Хамсвельд взглядом из-под густых бровей обвел всех присутствующий. — И не сметь отдавать приказ об этом своим подчиненным! Сами натворили — сами убирайте!

Боевого запала не стало как по волшебству. Воины минуту назад готовые драться и убивать вели себя как маленькие нашкодившие дети, которых строгий отец застукал за содеянным. Седовласые легаты и молодые центурионы на равных стали «наводить порядок» в разгромленном отсеке — оттаскивать тела убитых и отмывать лужи крови с пола капитанской рубки.

Двое, которых назвал командующий в начале, а это были Атилла и Бринн, молча побрели за стариком в соседнюю каюту. Верес смог выдохнуть, «Лис» Хамсвельд появился вовремя и своим появлением спас ему жизнь, а вот у генерала Уайт кошки скребли на душе. Девушка проклинала себя за излишнюю разговорчивость. Нужно было, когда только появилась такая возможность, стрелять в улыбающуюся наглую физиономию Вереса, а не издеваться над ним. Буквально нескольких секунд не хватило Бринн для осуществления своего плана мести, учитель появился крайне не вовремя…

— Я не буду спрашивать — что это было, — устало произнес Хамсвельд, когда все трое оказались в личной каюте командующего. — Разборки и тем более кровавые побоища между моими старшими офицерами, да еще и на моем флагманском линкоре — это не приемлемо от слова совсем. Вы оба перешли все возможные грани дозволенного…

Атилла перестал улыбаться из чувства самосохранения, на Бринн же невозможно было смотреть из сострадания. Девушка была так напугана и расстроена словами генерала, что чуть ли не плакала от горя. Еще пара таких презрительно-холодных отрешенных взгляда учителя и она бы грохнулась прямо здесь перед ним на колени и начала бы умолять простить ее, так велико уважение было у Бринн перед своим командующим и господином. Разочаровывать его она не желала и сейчас готова была от стыда провалиться сквозь палубу, только бы не смотреть в эти отрешенные глаза. Такой стыд да еще при этом предателе Вересе! Девушка старалась вообще не смотреть на стоящего по правую от нее руку легата 1-го легиона.