Князья Русс, Чех и Лех. Славянское братство

Воинов-квадов распределили по центуриям. Чеху достался отряд под командованием сына старейшины племени по имени Турбид. Они были одногодками, поэтому быстро сдружились. На голову выше Чеха, Турбид обладал редкой силой и, как это часто бывает со здоровенными людьми, обладал спокойным и миролюбивым характером. Видя старания Чеха и его искреннее желание помочь обездоленному племени, он тотчас проникся доверием к нему, при случае стараясь показать свою привязанность: то клал руку на плечо Чеха, то по-братски обнимал, часто повторяя: «Ничего, вместе мы им, этим вандалам, дадим жару, небо с овчинку покажется!»

Через три дня появились вандалы. Сначала это были разведчики, осторожно исследовавшие побережье. А ближе к вечеру вдоль реки стали растекаться отряды воинов. Они деловито располагались на новом месте, ставили палатки и шалаши, разжигали костры, готовили пищу. Ветер с той стороны доносил вкусный запах жарящегося мяса, говор и шум многих сотен людей. Воины и горожане с крепостной стены молча наблюдали за этой оравой.

А затем противник начал переправляться через реку. Места для переправы были выбраны вдали от города, где простирались широкие песчаные отмели. Аврелий, не желая распылять силы, ограничился посылкой разъездов, которые следили за передвижениями противника и немедленно докладывали ему о них.

Скоро вражеские войска начали обтекать город с трех сторон, готовясь к приступу.

Чех, прислонившись к заборалу, — ограждению из толстых досок, предохранявшему от неприятельских стрел, — с высоты крепостной стены следил за действиями вандалов. Он дождался, когда их до тысячи человек обосновались шагах в двухстах от него; враги чувствовали себя в полной безопасности, потому что стрелы не долетали до них. И тогда он приказал начать обстрел из всех видов оружия дальнего боя: гастрафетов — вид арбалета, лук которых натягивался с помощью живота, онагров и палинтонов, где рычаги приводились в боевое положение при помощи ворота; все они били на расстояние до пятисот шагов.

Стреляли залпами. В гущу вражеских воинов полетел град из камней и длинных, тяжелых стрел, которые разили наповал. Сразу появились десятки убитых и раненых. В толпе противника началась паника. Побросав топоры, пилы, веревки и лестницы, вандалы кинулись бежать на безопасное место.

За действиями воинов следили десятки глаз защитников крепости. Успех обстрела противника привел их в неописуемый восторг. Вслед убегающей толпе раздались крики, свист, бряцание оружия.

— Струсили, лохматые!

— Скорее уносите ноги!

— Пятки смажьте для скорости!

Чех поглядел в сторону Русса. Там тоже работали машины, там тоже царило ликование, а брат поднял кверху большой палец: все идет как нельзя лучше!

Неожиданные большие потери и на таком дальнем расстоянии от крепости отрезвили вандалов. Они отошли подальше к лесу, затихли. Воины на стенах крепости ухмылялись: впервые почувствовали варвары мощь римской армии. Но то ли еще будет! Куда этим полудиким толпам, одетым в шкуры, против закованных в железо, обученных, дисциплинированных, укрытых за мощными стенами отрядов великой империи!

Три дня враг не проявлял активности. На четвертый, едва солнце поднялось над горизонтом, пошел на приступ. Сначала волна за волной вандалы подбегали ко рву и засыпали его хворостом и другим подсобным материалом, а затем кинулись с лестницами к стенам и башням. Много их стояло внизу, они непрерывно обстреливали защитников стрелами, кидали дротики. Началось горячее сражение.

Чех ходил по площадке крепостной стены, следя за действиями воинов и горожан, помогавших им. Мимо него то и дело пролетали стрелы и дротики, с фырканьем проносились стрелы с зажженной просмоленной паклей, кое-где вспыхивало пламя, к нему тотчас бросались женщины и дети, водой, вениками, тряпьем тушили. Все громче раздавались крики входивших в раж сражающихся людей, звон оружия, буханье тяжелых предметов о щиты. Появились первые убитые и раненые, их оттаскивали и спускали на землю; женщины перевязывали раненых, укладывали в сторонку убитых, чтобы потом похоронить. Все это Чех видел мельком, краем глаза, внимание его было сосредоточено на стене, там решалась судьба города. Умело, привычно работали воины короткими мечами, поражая слабо защищенного противника, кололи его железными пиками, баграми отталкивали лестницы, и тогда внизу раздавались дикие крики, а потом глухой звук падающих на землю тел… Если где-то создавалось опасное положение и враг мог прорваться на площадку крепостной стены, он направлял подмогу… Иногда он оглядывался и смотрел, как идут дела у братьев. Справа от него сражался Русс, слева — Лех. Воины их держались стойко; трудную мужскую работу делали остальные центурии.