Книга 11. Пожиратель империй. Часть 2

Аккуратно расковырять их обратно, не задев при этом саму рунную структуру заняло бы по меньшей мере пару дней. Но лучше уж так, чем если бы из-за обнаружения этих уязвимостей эти кандалы решили поменять на другие.

Наконец, определённый вердикт был вынесен и троица вновь появилась перед нами, и Шимгар вновь начал зачитывать имена. На этот раз в список попало чуть больше семидесяти заключённых. Моего имени в списке не было.

— Все названные, — произнёс Янну, дождавшись, когда циклоп закончит, — могут возвращаться в свои камеры. К ним на данный момент у нас нет вопросов.

Явно обрадованные тем, что их убрали из числа главных подозреваемых, заключённые, которых Шимгар назвал, и в числе которых, ожидаемо, был Аргиронт, на этот раз действительно не имевший абсолютно никакого отношения к поднятой буче, под конвоем стражников были отправлены по камерам.

Впрочем, кошак как раз-таки был единственным из них, у кого не было заметно ни капли радости. Наоборот, с того самого момента, как он вернулся со своего допроса, то есть уже почти тридцать часов, он был хмур как туча, а в его взгляде, то и дело бросаемом на меня, пылали огоньки ярости.

Он, в отличие от Янну, Шимгара и Диоклерта, сто процентов знал, куда делся Васке. Впрочем, сообщать им об этом он тоже точно не стал бы. Как минимум из-за всё тех же «понятий», а как максимум потому, что наверняка хотел отомстить мне за это лично.

В итоге на площади осталось двадцать девять заключённых. И всё пошло по кругу, с той только разницей, что на этот раз допрашиваемых не уводили за пригорок, а тащили в глубину ближайшей шахты, и не выпускали по часу и больше.

О том, что с ними там делали, можно было догадаться и без моей Сущности контроля поля боя. Достаточно было просто взглянуть на покрытые ранами и жуткими кровоподтёками тела возвращавшихся с «допросов» заключённых.

Причём только лишь этим Янну и остальные не ограничивались. У одного из вернувшихся отсутствовал глаз, другой остался без пары пальцев, третьему, судя по тому, как он держался за живот и по обилию крови, буквально наживую вспороли брюхо.

С учётом того, что даже настолько жуткие травмы уже не кровоточили, пытаемых по завершению процесса подлечивали. Но, очевидно, не до конца, да и в принципе настолько тяжёлые травмы, особенно потерю глаза, было сложно исцелить полностью.

Не церемонились они даже с оставшимися в списке подозреваемых Отцами и Матерями Форта. С живота Пампонгомба явно срезали пару килограммов жира, у Йирро пальцы на одной из ладоней были переломаны и вывернуты под самыми неестественными углами, а Вайле, судя по положению кровавого пятна на тюремной робе, отрезали сосок.

Хуже всего было то, что с каждым следующим «допрашиваемым» продолжительность «допросов» и тяжесть нанесённых травм увеличивались. А моё имя всё не называлось и не называлось…

Прождать на этот раз мне пришлось почти двое суток. И, чего уж греха таить, под конец этого ожидания, когда двадцать семь оставшихся заключённых уже вернулись, а предпоследнего — Фейро, не было видно почти пять часов, мне уже было ой как не по себе.

Определённо, это ожидание было куда томительнее, чем тот час, что я провёл, готовясь к убийству Васке.

Но и ему пришёл конец. Фейро вернулся с отрезанными ушами и носом, словно прожжённый сифилитик, и с рукой в насквозь пропитанном кровью рукаве, свисавшей, будто плеть. И настал мой черёд.

— Пожалуйста, садись, — приглашающим жестом Янну указал на залитый алым одинокий стул посреди пустой пещеры. Руки ворона также были буквально по локоть в крови. — Скажи, Тарс, за время ожидания у тебя не появилось, что нам сообщить? Может быть есть что-то, о чём ты не упомянул во время прошлого допроса, или просто забыл упомянуть? Не стесняйся, говори, мы с радостью тебя выслушаем.

Глава Форта был по прежнему максимально спокоен. Ничего в его голосе не выдавало, что последние пятьдесят часов он жестоко пытал почти три десятка Майигу.

Шимгар был хмур и даже вид меня на этом пыточном стуле, предвещавший скорую расправу, его, похоже, ни капельки не вдохновлял. Видимо, несмотря на свои угрозы и агрессивные методы ведения допроса, пытки всё-таки были циклопу не слишком по душе.

А вот главный надзиратель Диоклерт, во время допроса сидевший тише воды и ниже травы, показал себя с новой, довольно отвратительной стороны.

Судя по чистым рукам и одежде лично в процессе он не участвовал. Но раскрасневшаяся свинячья морда (в прямом смысле, в истинной форме он был огромным, покрытым густой шерстью вепрем), полные восторженного экстаза глазки и экстремально мерзко выглядевшие подрагивания толстых бёдер были прекрасной демонстрацией того, какие эмоции он испытывал по отношению к происходящему.