Книга 12. Пожиратель империй. Часть 3

Но, даже если бы они начали долбиться в стенки барьера изо всех сил, это мало на что повлияло бы. Может быть сократило срок существования барьера на десяток-другой часов. Но даже за оставшиеся три дня я мог сто раз сделать с ними всё, что хотел.

Хотя, мучить я никого не стал. В каком-то смысле даже поступил довольно милосердно.

Ловушка работала по тем же принципам, что и купол. Не пропускала сквозь себя физические объекты, а мировую ауру пускала только внутрь. Так что я начал попросту накачивать внутреннее пространство ловушки мировой аурой.

С какого-то момента это стало довольно сложно. Впихивать всё новую и новую энергию туда, где её и так было переизбыток — не самое благодарное занятие.

Тем не менее, из-за того, что заключённые внутри пленники продолжали использовать Сущности и Законы даже просто от злости, нестабильности в мировой ауре, такие же, какие вызвали накачки мировой ауры в большой купол, появлялись и здесь.

Так что где-то минут через двадцать внутри ловушки произошло то же самое, что и внутри купола. Крупицы мировой ауры сколлапсировали в капли предначальных сил.

Тем, кто был внутри, не нужно было сражаться, и можно было сосредоточиться на защите. К тому же было возможно попытаться как-то объединить усилия.

Вот только там не было почти никого, похожего по силе на Кийима или других «финалистов», против которых я остался к моменту трансорфмации мировой ауры. Максимум — несколько аватаров сильнейших Руйгу, но на аватаров предначальные силы, как уже было проверено, действовали довольно неприятным и радикальным образом.

В результате последний пленник барьера-ловушки растворился в бульоне истоковых аспектов примерно через полтора часа. Я к тому моменту уже давно вернулся в Моэллу и занимался подготовкой уже не к фактической, а к информационной войне, обязанной разразиться в ближайшие часы.

Правда, прежде чем сосредоточиться на этом полностью, я должен был закончить ещё одно дело.

Убедившись, что все пленники барьера-ловушки мертвы, и с этой частью плана покончено, я отправился в небольшой, ничем не примечательный домик в пригороде столицы.

Во время церемонии конечными точками порталов Мо были шесть мест. Эвакуационная зона для непричастных гражданских лиц и решивших избежать сражения «красных». Ловушка для «чёрных». Портал дальнего действия для тех, кто должен был отправиться на штурм вражеских штаб-квартир, вроде Эллисы, самой Мо и Шиито. Эвакуационная ВИП-зона конкретно для Руби и Тарканда.

И ещё было две отдельных точки для «особых гостей». Первая — максимально удалённая от Моэллы зона, куда выкинуло Наскватча. Это, а также то, что на его клан никто не нападал, было моим жестом доброй воли, так сказать подарком от отца невесты отцу жениха.

Тем не менее, подобное проявление доброты с моей стороны не значило, что я забыл об их с Чим’А попытках убить Руби. Наскватч получил некое подобие прощения, потому что совершенно точно не был инициатором покушений, а лишь спонсировал их.

К тому же, пока я не мог его убить, не стоило окончательно рушить отношения между мной, им, Таркандом и Руби, которые и так должны были вскоре повиснуть на волоске. А всё потому, что в последней зоне телепортации, том самом домике, вырубленная электрическим разрядом, меня ждала Чим’А.

— Просыпайся, рыбка моя, — использовав Сущность нерушимой основы, я восстановил деятельность её мозга, выведя высшую русалку из комы.

— А?.. Что?.. Где… я?.. — в первые несколько секунд она была дезориентирована, даже взгляд с трудом на мне фокусировался. Но воздействие Сущности постепенно накапливалось, и в конце концов она-таки пришла в себя. — ТЫ⁈ Наскватч! Помоги! Где ты⁈

— Он не придёт, — покачал я головой. — К тебе никто уже не придёт.

— Если убьёшь меня, мой муж объявит тебе войну!

Я усмехнулся.

— Думаю, даже если это произойдёт, в чём я сомневаюсь, я как-нибудь переживу.

— Что… что ты от меня хочешь? Убить меня? Отмстить за эту вшивую пси…

Мощная пощёчина отбросила Чим’А в стену. Домик был подностью окружён моим квази-Законом, так что высшая русалка, едва перешагнувшая границу Сущности, была здесь абсолютно бессильна.