Книга 2. Эпоха королей (СИ)

— Айнэ, я… — начал говорить Арагорн, но тут же запнулся, лишь посмотрев на эльфийку. Он наконец понял, что с ней было не так. — Что с твоими глазами?

Сверкнув золотой радужкой в прищуре, Первоцвет с хитрой улыбкой спросила:

— С ними что-то не так?

***

Зайдя в маленькое помещение, примыкавшее к тронному залу, Айнэ остановилась. В этой комнатке стоял лишь один высокий столик, в центре которого находился на железной подставке видящий камень из Ортанка. Как и всегда его заполняла огненная буря магии, рвущаяся наружу. А тьма, поселившаяся в нём после того, как Саруман омрачил его своей чёрной магией, просачивалась в воздух.

— Я знаю, что ты здесь, тень, — обратилась она к пустоте. Из неё тут же возник образ высокого пламенноволосого мужчины в чёрный латах и короне. На его бледном, подсвеченном оранжевым кудрями лице сияла безумная улыбка.

— Моя тёмная госпожа, — счастливо протянул он. — Как же так? Что вы делаете в таком месте одна, да без своего папаши-мага?

— Ты ведь знаешь зачем я здесь, некромант, — пожала плечом она. — Иначе бы не явился глумится надо мной.

— В твоих словах правда, — кивнул фантом, не сменяя улыбки. Айнэ подошла к столу и протянула руку к шару. В этот момент сработало защитное заклинание, наложенное Гэндальфом и незримая аура барьера ударила током по её руке. Не смотря на то, что волшебство было достаточно сильным, чтобы убить тридцать человек, Айнэ даже не поморщилась, как если бы это не было больнее укуса комарика. — Я наблюдаю прогресс в твоих навыках, тёмная госпожа.

— Благодарю за комплимент, — отозвалась Айнэ и в миг разрушила чары истари. Барьер показался в тот момент, когда она ударила импульсом по нему, и рассыпался, словно состоял из стекла. Теперь Палантира можно было спокойно касаться, что и сделала эллет.

Магия видящего камня тут же откликнулась на прикосновении, сразу же начиная проверять её душу на прочность. Однако, увидев в девушке великую силу и необычайную стойкость, она прекратила свои жалкие попытки воздействия на неё.

— Палантиры были созданы Феонором*, — заговорила Айнэ, оглаживая гладкую форму шара. Магическая буря в нём тут же посмешила за теплом её руки, желая быть высвобожденной. — Приложив немного усилий, я смогу впитать в себя отголоски его силы.

— Но ты ведь знаешь, что вместе с этой силой ты получишь и мою тьму, ибо она омрачила творение Феонора, когда Палантир был в Ортанке? — растягивая слова, словно при пении, спросил фантом. — Что же скажут на это крошка Галадриэль и малыш Гэндальф?

— Знаешь, за всю свою недолгую жизнь я успела понять одну вещь: в нашем мире тот, чьи руки дрожат, не сможет никого защитить. Неважно, как это трудно. Не важно, как это ужасно. Я исполню пророчества так, как захочу этого сама, так, как я смогу это сделать. И воспользуюсь всем тем, что приблизит мой триумф как можно сильнее и защитит невинных как можно больше. И если я хочу спасти этот мир от тьмы, я не имею права обращать внимание на слова-цвета перед словом «магия». Белая, зелёная, жёлтая, да хоть голубая. Или чёрная, — она метнула взгляд в мужчину.

— Что ж, — после нескольких секунд молчания хмыкнул он, прикрывая глаза, — полагаю мне стоит передать господину, что его дочь семимильными шагами движется прямо ему навстречу.

— Да, — с улыбкой ответила Айнэ, начиная процесс поглощения магии из Палантира. И чем дольше она это делала, тем сильнее и ярче её глаза светились золотом, возвращая себе свой настоящий цвет. — Так и передай. Передай, что его дочь идёт. Что в её руках совсем скоро будет блестеть сталь экскалибура в лучах закатного солнца. Она пронзит его осквернённое тело и мысли тем клинком, и освободит не только Средиземье, но и весь мир от гнёта и тирании безумца чернокнижника. И рассвет, что придёт после того славного боя, ознаменует свободу последней Четвёртой эры Эа, и мир сможет, наконец, забыться сладкими снами, зная, что тьма ушла навеки.

***

— Что с моими глазами, Арагорн? — весело спросила Айнэ.

— Да, нет… ничего… — король собрался с мыслями и улыбнулся эллет. — Благодарю тебя за этот щедрый дар.

— Не стоит благодарностей, Ваше Величество. Мне это только в радость, — Айнэ поклонилась ему и, наконец, направилась в сторону Братства, так долго ожидающего её за своим столом.