Книга 3. Ракеты и люди. Горячие дни холодной войны

Мы тут же договорились со старым другом и отправили в Ленинград к Соколову вполне компетентных и объективных специалистов Петра Куприянчика и Вячеслава Хорунова. Вернувшись, они выступили за создание системы по идеям Соколова и предложили отказаться от работ с Запорожьем. Разногласия были доложены Королеву, и он распорядился создать специальную комиссию для выбора смежника. Комиссия во главе с Трегубом при яростном сопротивлении Маркса высказалась за ленинградский вариант. Королев принял решение финансировать оба варианта и окончательный выбор сделать по результатам сравнительных испытаний.

Первые образцы аппаратуры были представлены на сравнительные испытания, когда Королева уже не было. Испытатели подтвердили преимущества ленинградского варианта, тем более что внутренняя автоматика управления, диагностики и проверки готовности каждой ракеты сопрягалась с уже разработанной Соколовым системой связи и телеуправления.

Маркс с решениями комиссии не согласился и заявил Мишину, что если предложенную им совместно с запорожским КБ систему боевого управления не примут для реализации, он работать не будет. Мишин вспылил: «Не хочешь работать, подавай заявление!»

Маркс без задержки написал заявление, на котором тут же появилась резолюция Мишина, согласившегося на его увольнение по собственному желанию.

Немного позднее, когда страсти улеглись, Маркс оформил перевод в ГСКБ Спецмаш к Бармину. Он и здесь не успокоился и самостоятельно разработал свой вариант СДУКа. Преимущества своей системы Маркс доложил министру. Но было уже поздно. Промышленность и монтажные организации на сотнях разных шахт были заняты установкой аппаратуры Соколова. Однако «маленькая гражданская война» по поводу СДУКов на этом не кончилась.

В 1967 году секретарь ЦК КПСС Устинов пригласил к себе Пилюгина и предложил ему стать главным конструктором системы управления полетом твердотопливных ракет подвижного старта, которые начал разрабатывать пока малоизвестный главный конструктор Надирадзе, подчиненный Министерству оборонной промышленности. Пилюгин ответил, что он сильно загружен, свой министр Афанасьев ему не очень помогает, а если он еще возьмет разработку системы для чужого министерства, то обращаться в свой MOM уже будет невозможно. Устинов успокоил, что все это будет улажено. Но получилось не так гладко. Афанасьев долго припоминал Пилюгину, что тот принял работу в обход своего родного министерства.

Когда Надирадзе приехал для согласования технического задания к Пилюгину, тот поставил условие: «Разработку принимаю только вместе с системой боевого управления». По идеям самого Пилюгина его заместитель Николай Тищенко разрабатывал третий вариант СДУКа, который вскоре попытались навязать модернизируемому варианту 8К98. На этот раз уже нам с Трегубом пришлось отстаивать систему, разработанную в Ленинграде Соколовым.

Вернемся к истории РТ-2. Приближалась 49-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. К этой дате все готовили трудовые подарки. По нашим обязательствам предстояло до годовщины начать летные испытания РТ-2.

Первые пуски ранее разработанных межконтинентальных ракет обычно проходили по известному правилу «первый блин комом».

Первый пуск 8К98 4 ноября 1966 года из ШПУ плесецкого полигона прошел успешно. Правда, головная часть вышла за границы КВО, объявленного для «Минитменов». Но никто не придал этому особого значения.

Председателем Госкомиссии начавшихся испытаний был генерал-майор Васильев, бывший заместитель Вознюка, возглавивший Военно-инженерную академию имени А.Ф. Можайского. Техническим руководителем на правах главного конструктора был Садовский. Руководство подготовкой и пуском осуществлял Трегуб.

На первый пуск твердотопливной ракеты приехал Охапкин. Он заявил, что Мишин якобы приказал ему ехать. На самом деле обладавший настоящим чутьем и здравым смыслом опытного конструктора Охапкин быстро понял перспективность твердотопливных ракет.

Последовавшие в декабре 1966 года два пуска были аварийными. После двух неудач возникли настроения прекратить пуски и перейти к длительной наземной отработке двигателей и системы управления.

Трегуб категорически возражал. Он мотивировал это тем, что наземная экспериментальная база очень примитивна, а каждый пуск дает нам неоценимый опыт. Производство ракет уже налажено, и доводка ракет в процессе ЛКИ с точки зрения сокращения цикла отработки экономически и политически выгодна. В данном случае он был прав и председатель Госкомиссии Васильев его поддержал.

Всего за период с 4 ноября 1966 года по 3 октября 1968 года в процессе ЛКИ было проведено 25 пусков, из них 16 были успешными. Семь ракет были отобраны и поставлены в шахты на длительное дежурство с последующей проверкой отстрелом.