Читаем Книга для чтения вне помещений и в помещениях полностью

Когда в самое низкое гулкое место                                        когда-нибудь днеми уже начинаешь ты там вызывать вертолет                              и он почти приземлилсянасвистывая вальсок (в свисток)и готова была голова (волосок к волоску)вдруг как кто-то ворвался            взъерошил аккуратнейший затылоквытянулось и сократилось        внутреннее содрогание пиявка (страх)кто это был?кто взъерошил волосы на затылке?вот откуда-то берется и выползает дикоесжимается как от щекоткикто это?и каковы намеренья?

От собственной грусти мало что мило


1Разложили костер в огородесухое что-то жгли
и вечер изменилив сторону Сибири2это даже так странно что мыв ездовые упряжки введенынеустановленным лицом и побежалиподрагивая хвостами оставляя далеко позади3мешок сухого сена понеслии низкий самолет над полемнад больше человеческого ростацеллофановым мешком4бывало где-то в другой сторонена заднем сиденье среди пальтолучше б тебя никогда не трогалиплохоговорящего на ломаного русского.

Магистральная тема — обезьянка


Здесь случился переполохэто Анна призналась краснеячто любовь есть любовь есть любовь
и шумные распетушила юбкида так что спокойный Каренинчуть с ума не сошелхлопнуло где-то снаружии внизуи еще там внутри вдалиха-хахо-хохи-хинадорвано-надорванозахохотали гости домаодна не веселиласьоднабыла прекрасно осведомленачто этот резкий поворот ключавысокого плеча судьбычто это приговор— Цирковая обезьянка для фотокарточки                                                  вот ты кто!— сказала Анна зеркалу в себе.

Зимняя песня простуды


Когда полумертвый поэттрепещется в цепких объятиях заболеваньяон даже умеет разыскивать здесь наслажденьепривольную биллиардную располагаяпо диаметру головы.на звуки невнятного голосато бильярдисты роняют шарыи боулингисты в соседнем залероняют шары.от посторонних мачта накрениласьи пассажиры продуктыпосыпались горошинамис полотна простыни.неспроста и волы и волкии тот кто ест виноград с утраи то как его еста послеотпечатки пальцев синие.зайцы победят в конце концовостальных поделают уродамиза исключением тех волов
волковкоторые настолько сильныечто по двести лет                не меняют выразительницу-природу.мое сэрцэ протестуэ против миняпело песню в ночыармянское вдовыпрамо под Оррыоном.

Сумка путешественника


Проникнуть в сумку путешественникачтобы стать багажом путешественникаи кто устраивает жизнь путешественника                                        вне путешествия?и устраивает ли это устройство                             самого путешественника?из распотрошенной сумки путешественникавываливается валет          в рабочих перчатках путешественника.

Лунатики хрипят о любви


Перейти на страницу:

Все книги серии Пункт адліку

Похожие книги

Поэты 1820–1830-х годов. Том 2
Поэты 1820–1830-х годов. Том 2

1820–1830-е годы — «золотой век» русской поэзии, выдвинувший плеяду могучих талантов. Отблеск величия этой богатейшей поэтической культуры заметен и на творчестве многих поэтов второго и третьего ряда — современников Пушкина и Лермонтова. Их произведения ныне забыты или малоизвестны. Настоящее двухтомное издание охватывает наиболее интересные произведения свыше сорока поэтов, в том числе таких примечательных, как А. И. Подолинский, В. И. Туманский, С. П. Шевырев, В. Г. Тепляков, Н. В. Кукольник, А. А. Шишков, Д. П. Ознобишин и другие. Сборник отличается тематическим и жанровым разнообразием (поэмы, драмы, сатиры, элегии, эмиграммы, послания и т. д.), обогащает картину литературной жизни пушкинской эпохи.

Константин Петрович Масальский , Лукьян Андреевич Якубович , Нестор Васильевич Кукольник , Николай Михайлович Сатин , Семён Егорович Раич

Поэзия / Стихи и поэзия