Книга для маленьких девочек и девочек постарше, про фей, лесных жителей и не только

«Ки! Ты спишь?» — шепчет младшая кикиморка. «Сплю!» — недовольно бурчит старшая. А за окном гроза. Хлещет дождь. Сверкают молнии, гремит гром. Яркая вспышка, освещает корявую ветку дерева, которая как костлявая рука тянется к окну. «Ой!» — испуганно пищит младшая, натягивая одеяло до глаз. «Ки!» — вновь тихонько зовет она. «Ну, что!» — ворчит старшая. «Ты мертвецов боишься?» — дрожащим голосом спрашивает младшая. «Нет!» — отрезала старшая. И тут в окно заглядывает филин. Огромные желтые глаза заполняют все вокруг и как будто проникают внутрь кикиморок. Он коротко ухнул: «У-у-х!». «А-а-а!» — заорали обе. Младшая одним прыжком перескочила в кровать старшей. Девочки спрятались под одеяло и дрожа прижались друг к другу. «А зомби б-б-боишься?» — спросила младшая. «Н-н-нет!» — клацая зубами прошептала старшая. «А п-п-почему дрожишь?» — не отставала младшая. «З-з-замерзла» — прошептала старшая. А на улице продолжается гроза. Барабанит дождь. Ветки мелькают в свете вспышек молний и стучат в окно. Девочки дрожат под одеялом.

Под утро стихла гроза и кикиморки наконец уснули. Солнышко заглянуло в окно: «Ах, лежебоки!» Оно пощекотало им пятки. Дернулись и спрятались под одеяло. Спят. Пощекотало в носу. Кикиморки дружно чихнули. Нехотя встали, потягиваясь и зевая. Умылись, ну ладно, сделали вид, намочив по одному пальчику, протерли глаза. Старшая отправилась готовить завтрак. Младшая уселась за стол и заныла: «Есть хочу!». Старшая поставила перед ней тарелку каши из болотной тины украшенную ягодами. Младшая схватила ложку и начала есть. С полным ртом говорит: «А ты тоже трусиха!» «Ничего я не трусиха!» — отвечает старшая. «А чего под одеяло пряталась, почему дрожала?» — зудит, как комар, младшая. Показала длинный, как у ящерицы язык: «Бе-е-е!». «Ох и вредная же ты!» — сказала Ки-Ки: «Вот пойду вечером на кладбище и наколдую зомби! Тогда посмотрим кто из нас трусиха!» Младшая притихла. И тут в углу, в кувшине, что-то заскреблось, зашуршало. Младшая со страху совсем под стол съехала. А старшая говорит: «Ну и кто у нас смелый?» И бочком, бочком, осторожно к кувшину подбирается. Дотронулась до него: «А ну выходи!» Молчание. Заглянула во внутрь, а там маленький мышонок. «Мышонка испугалась!» — сказала она младшей сестре. Та осторожно подошла и заглянула: «Милашка! А давая он нашим питомцем будет!» «Давай!» — ответила Ки-Ки и поставила кувшин на стол. Бросили мышонку корочку хлеба. Потом пошли наловили мух и покормили кусачку на окне. Старшая стала готовится к вечеру. Нашла мамину колдовскую книгу. Раскрыла ее. Ищет: «Зомби». А младшая из-под руки выглядывает. Увидала картинку — смешная лягушка, читает: «Э-ни-ки-бе-ни-ки, ква!» И только она это произнесла, как превратилась в лягушку. Вот этого только хватало! Старшая быстрее ищет, как ее расколдовать: «Посадите лягушку на стол, дайте щелбан меду глаз, произнесите — икинеб-икинэ, авк!» Сказано, сделано. Щелкнула изо всех сил. И вот вновь сидит перед ней младшая, ушибленный лоб потирает. «Будешь знать, как лезть куда не надо!» — говорит старшая сестра. А вот и нужная страница нашлась. Так посмотрим, нужно — пиявка сушеная. Поймаем, и до вечера высушим. Бородавка. «А возьму ка я у тебя с носа лягушачью бородавку!» — говорит старшая. Младшая нос зажала. «Не дам!» — кричит. «Ладно, ладно, свою возьму» — сказала старшая и читает дальше: «Пучок сухой полыни, и корка старой дыни. Усы от дохлой мышки. Перемешать. Все бросить на могилу и прочитать стишок. Прах и тлен соберись, в моей власти окажись!» К вечеру все было готово. Сожгли пучок полыни, смешали с тертой пиявкой и засушенной дынной корочкой. Сложили все в мешочек, а мышку понесли живую, в кувшине. Ну не убивать же ее! Какая в конце концов разница одни только усы, или усы с маленькой мышкой в добавок. Даже лучше должно получиться.

Стемнело. Взошла луна. Отправились к старому погосту, что рядом с избушкой Бабы Яги. Обе кикиморы дрожат, но храбрятся. Добрались до кладбища. Младшая за дерево спряталась. Старшая мешочек вытащила, мышонка за хвостик взяла и бросила в сторону покосившегося креста. И сейчас же раздался страшный вой, треск кустов, сверкнули зеленые глаза. Девочки заорали благим матом и понеслись прочь. Из кустов вылез толстый, крайне раздосадованный кот. Опять не удача! Открылась дверь избы: «Что за шум?» Выгнула Яга, потянул носом: «Ф-ф-ф-ф… Ф-ф-ф-ф-ф… Нет, человечьим духом не пахнет». Успокоилась: «Кыс, кыс, кыс! Иди сюда мой касатик, мой худенький, я тебя сметанкой, рыбкой угощу!» Кот ворча поплелся к ней, переваливаясь с боку на бок: «Ох зажрался я, при такой диете не то что охотиться, ходить скоро не смогу! Балует меня бабка».

А кикиморки вернулись домой, маме ничего не рассказали, но целую неделю после этого послушными были. А про страшные сказки больше и слышать ничего не хотят.

Болотная жижа