Книга душ

– Все материальные ценности, составляющие наследство миссис Маклауд, в наличии, – с ходу заявил он, даже не глядя на статуэтку. – В конце месяца они будут выставлены на аукционе «Сотбис». Выручка пойдет в фонд детской больницы.

– Значит, вы уверены, что дом миссис Маклауд не был ограблен? И что ничего оттуда не пропало? Ни один из этих предметов? – Он разложил на столе фотографии, за которые Мактавиш тут же по-кошачьи ухватился. Все, что угодно, лишь бы не смотреть Маклину в глаза. Он наблюдал, как адвокат разглядывает фото, рассчитывая заметить в его глазах хотя бы искру узнавания. Все напрасно.

– Или вот это? – наконец спросил он, выкладывая перед адвокатом фото плоской жестянки. – В коробке – рулон восьмимиллиметровой пленки, но она настолько старая и гнилая, что невозможно определить, что именно на ней снято.

– Это тоже не ее, – поспешно заявил Мактавиш. На его лице промелькнуло нечто похожее на страх, внезапно он перестал ерзать и посмотрел Маклину прямо в глаза:

– А что вы знаете о миссис Маклауд?

– Только то, что читал в газетах. Ну и пару раз видел ее фильмы по телевизору.

– Жизнь Шоны Маклауд нельзя назвать легкой, – начал Мактавиш неожиданно формальным голосом, словно зачитывая показания перед судом. – После смерти третьего мужа она решила, что на ней лежит проклятие. Пришла к выводу, что каждый фильм с ее участием похитил у нее частичку души. Поэтому она задалась целью вернуть их себе. Она разыскала и выкупила все оригиналы фильмов, в которых снималась. Все кинопробы. Все неудачные дубли. Даже сцены, вырезанные при монтаже, – бывает, что они попадают в частные коллекции. Она нашла каждую пленку и все их приобрела.

– И все эти пленки сожгли вместе с ней, – продолжил Маклин. – Я слышал по радио. Крематорий занимался этим целые сутки.

– Совершенно верно, инспектор, – подтвердил Мактавиш. – И надо отметить, что миссис Маклауд была очень скрупулезной. Все ее пленки вносились в каталог. Все без исключения. В завещании прямо указано, что если ее желания не будут выполнены до последней буквы, мои услуги – я хочу сказать, услуги нашей фирмы – не подлежат оплате. Речь идет о достаточно внушительной сумме, и именно поэтому, инспектор, я могу с полной уверенностью заявить: ни один из предметов на представленных вами снимках не принадлежал миссис Маклауд на момент смерти.

Маклин забрал фотографии.

– Что ж, мистер Мактавиш, простите, если зря побеспокоил.

– Ничего страшного, инспектор, всегда рад помочь. Скажите, а что теперь будет со всем этим добром, что на фотографиях?

– Со всем этим? С формальной точки зрения, оно принадлежит к наследству покойного Гэйбриэла Сквайра, но значительная часть его имущества была признана краденой, и эти предметы тоже к ней относятся.

– И что теперь? – Мактавиш снова принялся ерзать на стуле.

– Обычно мы храним такие вещи пару месяцев, а потом, если никто не предъявит на них права, продаем на полицейском аукционе.

– Понимаю. Что ж, благодарю вас, инспектор. До свидания.

Спустя пару месяцев

Машина была дорогая – «бристоль» выпуска шестидесятых, но сверкающий, будто только что сошел с конвейера. Маклин рассматривал тело Кирнана Мактавиша через ветровое стекло. Лицо адвоката было синим.

– Сейчас такого уже почти и не встретишь, – заметил Ворчун. – У современных авто выхлоп не настолько ядовитый. Разве что голова потом будет здорово болеть.

– Это точно.

Маклин кинул взгляд на дом и снова обернулся к машине. Сколько времени, интересно, прошло с того дня, когда он разговаривал с Мактавишем? Маклин присел рядом с открытой водительской дверью, протянул руку и повернул ключ. Стартер даже не вздрогнул, батарея совсем разрядилась. Неудивительно – зажигание некому было выключить, даже когда кончился бензин. Он перевел взгляд на Мактавиша. Адвокат выглядел расслабленным, будто спал, но картину заметно портили багровые синяки на шее.

– Как его обнаружили?

– Сосед позвонил в полицию. Пожаловался, что мотор у машины работал всю ночь. Из участка направили полицейского для небольшой разъяснительной беседы.

Маклин осмотрел машину изнутри – кожа, ореховое дерево, сверкающий хром, бакелитовые рукоятки. Под ногами у Мактавиша валялся смятый листок бумаги. Маклин развернул его – это оказалась квитанция с аукциона, лот 786, пятьсот фунтов стерлингов плюс пятнадцать процентов комиссии. Оплачено наличными. Вчера.

– Дом уже осмотрели? – спросил Маклин.

– Нет. А зачем?

– Затем, что его убили, а потом посадили в машину, чтобы инсценировать самоубийство. Ничего не напоминает?

– Гэйбриэл Сквайр? – вопросительно протянул Боб.

– И Дэн Макфили. Подозреваю, что и Вонючка Браун. Взломщик, скупщик, клиент и, наконец, адвокат. Но кто их убил? А главное, за что? Вызывай криминалистов, Боб, а я пока полюбопытствую, что там внутри.