Книга дворцовых интриг. Евнухи у кормила власти в Китае

В эпохи Мин и Цин, помимо существования при императорском дворе специального ведомства (при Цинах это была палата Шэньсинсы — своего рода Департамент внутренних дел), отвечавшего за оскопление будущих дворцовых служителей, в Пекине, например, были хорошо известны местные специалисты по оскоплению, которые очень держались за свое ремесло, передаваемое по наследству от одного члена семьи к другому. Самыми известными в Пекине были две семьи, одну звали Би У («Пять закончить» или «Пять полностью»), а вторую

Сяодао Лю («Лю» — маленький нож), которые жили неподалеку от императорского дворца. Их ремесло было наследственным, а орудия труда мало чем отличались от древних. Перед операцией они прокаливали нож на огне, чтобы уничтожить «яд». Фатальный исход случался довольно редко: смертность в результате операции составляла 3–6 %.

Нередко мальчиков оскопляли домашними средствами, не прибегая к помощи специалистов и казенных ведомств. Об оскоплении сообщалось уездному начальству, чтобы имя мальчика было занесено в список кандидатов на службу в императорском дворце. Между прочим, в «Старой летописи эпохи Тан» есть запись о запрещении «оскопления частным образом, домашними средствами» ввиду нередкой гибели кастрированных.

Чтобы наглядно представить себе, как оскопляли маленьких мальчиков, приведем пример из биографии одного из последних евнухов императорского двора.

Сунь Яотин, имевший до совершеннолетия имя Люцзинь, родился в 30-й день одиннадцатого месяца в 28-й год правления Гуансюя (29 декабря 1902 г.) в деревне Сишуантан уезда Цзинхай недалеко от Тяньцзиня, в крестьянской семье. Несколько лет он ходил в школу. Его отец, дважды пострадавший от тяжбы с местным мироедом и доведенный до крайности, решил во что бы то ни стало расплатиться с ним. Пусть мой сын, решил он, попадет в императорский дворец хотя бы евнухом и отомстит за семью. После этого по решению отца восьмилетнего мальчика оскопили.

«В тот памятный день 8-летний Люцзинь, раздетый догола, лежал на старенькой циновке, которой был покрыт небольшой кан (глинобитная или кирпичная лежанка с дымоходом внутри). Отец пеньковой веревкой связал ему руки и ноги у щиколоток, а потом, вооружившись остро наточенным ножом, примерившись, одной рукой ухватился за мошонку и быстрым движением под самый корень отсек ребенку половые органы. Острая боль пронзила Люцзиня, он вскрикнул, судорожно вздрогнул всем телом и впал в беспамятство. Белый лист бумаги, заменявший подстилку, и ноги мальчика были забрызганы кровью. По лицу отца струился пот… В это время дверь резко распахнулась и вошел старший из дядьев Люцзиня, только что вернувшийся из деревни, куда он ездил, чтобы узнать, как следует обработать рану после оскопления. Ему удалось выяснить, что на рану в таких случаях накладывают кусочки дунчанской бумаги (отличавшейся ворсистостью), пропитанные концентрированным кунжутным маслом, которое должно быть предварительно настояно на зернах душистого перца и нагрето до высокой температуры. Через определенное время „компресс“ полагалось менять, чтобы таким образом избежать заражения».

Китайский евнух. Пекин, 1890 г. Такая полная кастрация («подчистую») была весьма популярна.

Вот как описывается процедура оскопления в книге «Ланьцзи цунтань»: подросток, которому исполнилось 15–16 лет и который желает оскопиться, должен выпить водки, доведя себя до состояния сильного опьянения, вплоть до беспамятства. Его следует уложить на спину, привязав накрепко к скамье, помещенной в большое корыто, заполненное известью. Участок тела, где будет произведена ампутация, смазывается специальной мазью, содержащей обезболивающие вещества. Резекция производится круговым движением «под корень», причем требуется особая тщательность при ампутации снизу полового члена, где проходит много кровеносных сосудов, повреждение которых грозит смертью. При ампутации удаляется пещеристое тело, но сохраняются два «сосуда» — моче- и спермоиспускательный. Последний скручивается и оставляется внутри тела, после чего происходит его зарастание. Мочеиспускательный «сосуд» отрезается. По окончании операции рана обрабатывается кровеостанавливающим раствором. Разумеется, вся процедура была крайне мучительна. Причем считалось, что рана не должна быстро зарубцовываться. На этот процесс отводилось 100 дней. На протяжении всего этого времени оперированному меняли «компрессы», изготовленные из ворсистой бумаги, пропитанной смесью белого воска, кунжутного масла и душистого перца.

После ампутации в мочевое отверстие полагалось вставлять трубочку, которую обычно делали из гусиного пера. Иначе мочеиспускание затруднялось, и это могло потребовать новой «операции».