Книга дворцовых интриг. Евнухи у кормила власти в Китае

На фоне этого великолепия эффектно выглядит виновник торжества Вэй Чжунсянь. Он в пурпурном халате, на котором видны эмблема змеедракона и изображения священных оленей. На нем шляпа дворцового смотрителя — тайцзяня, украшенная златою нитью. Он сидит в кресле, застланном шкурой тигра, лицом на юг. В этот момент никто из сиятельных вельмож и даже государевых родственников не смеет к нему приблизиться с поздравительными таблицами, хотя существует дворцовый ритуал, который нарушать никому не позволено. Но для Вэя не существует никаких запретов и правил, его могущество столь велико, что он может помыкать знатными сановниками и отдавать им приказы от имени императора, а самого государя он постоянно обманывает и держит в неведении того, что происходит во дворце. Автор намеренно изображает величавую пышность торжества, чтобы лишний раз подчеркнуть незаконность амбициозных притязаний евнуха, а отсюда всю вздорность и иллюзорность его бытия. В этой сцене виден намёк на попытку Вэя выглядеть если не верховным владыкой, то по крайней мере первым вельможей двора, что ему вполне удается. Пурпурный халат, кресло (почти трон), прикрытое шкурой тигра, стоящее в зале так, что сам герой смотрит на юг, — все это намеки на державную власть. Обращает внимание знак змеедракона — мана на халате, который свидетельствует об очень высоком положении при дворе. (Вот полный комплект такого платья: черная шелковая шапка с крыльями, пурпурный халат с круглым белым воротом, расшитый змеедраконами, с темно-красным узором в виде облаков. Змеедраконы обычно бледно-желтого цвета, а их чешуя более темного, но тоже желтого оттенка, щетина и борода фантастического существа зеленоватые, рога белые. На халате виден также затейливый рисунок плывущих облаков и струящейся воды, вышитых голубыми, зелеными и желтыми нитями. Наряд дополняет тёмный широкий пояс с нефритовыми пластинами, с пояса свешивается расшитый шнур с кистью

[40].) Такой наряд с особыми эмблемами и знаками очень походил на императорский, отличаясь от последнего лишь деталями. Например, количество лап у змеедракона на императорском халате было больше на одну. Словом, евнух Вэй выглядит, как верховный владыка, поэтому не случайны слова о том, что ему «удалось сковать самого государя, он посмел отдавать приказы сиятельным вельможам». В китайском тексте использовано слово се

, что значит «схватить, держать, сковать» и лин, которое означает «приказывать». Любопытно, что это место китайского текста почти буквально повторяет цитату из «Хроники Трех Царств», где говорится, что Цао Цао (генерал, образ которого ассоциировался в китайской истории с узурпацией верховной власти) с помощью тысяч и тысяч солдат держал в руках Сына Неба и помыкал вельможной знатью (

чжухоу). Таким образом, текст романа XVII века имеет прямые параллели с китайской историей, что вполне понимали современники. Все эти описания нужны автору, чтобы подвести читателя к мысли о неизбежности и закономерности жалкого финала евнуха Вэя. И он наступаете приходом на трон Чунчжэня, которого автор воспринимает как спасителя отечества. «Все подданные в пределах Четырех Морей возликовали — и с радостью занялись своим и делами. Все вокруг восклицали, что в мире им встретились Яо и Шунь». Автор романа «Два сна» сопровождает эти слова стихотворной вставкой:

Святой Владыка, солнцу подобный,

Осветил своими лучами всю землю.Мерзкой нечисти и силы бесовскойСледы мигом исчезли.