Книга дворцовых интриг. Евнухи у кормила власти в Китае

Шапка из коры бамбука. Растрепанные власы будто запорошены снегом. Платье из листьев лотоса выглядит словно лохмотья. Лицо покрыто дорожною пылью. Он всегда бородат, борода расчесана на пять прядей. Руки пусты, как и были когда-то. Впрочем, есть при нем гнутый посох из пятнистого бамбука. Желтым поясом стянуто тело. Он смеется над всеми, кто будто во сне пребывает, кто услаждает плоть вином и мясом. Этим людям знать не дано, что за грубым обличьем скрывается почти небожитель.

Итак, даос-праведник появился в имении евнуха Вэя. Перед ним ворота в разноцветных узорах, изнутри доносятся звуки музыки. Однако ворота закрыты, их охраняет суровая стража. Подле стоит много посторонних людей: одни в шапках больших и в красных халатах, украшенных цветным рисунком; другие — в шапках поменьше с синею лентой. Гость подошел к ним поближе и отвесил поклон.

— Бедный даос хотел бы увидеть хозяина дома. Позвольте вас побеспокоить, любезные, доложите обо мне высокому гуну.

В толпе засмеялись.

— Нынче у нашего «тысячелетнего» господина празднуется день рождения. В доме его как раз поздравляют знатные гости: три гуна, девять цинов-министров, сановники всех двух ямыней. Они, наверное, сей миг поднимают бокалы с вином. Иль ты во сне пребываешь, даос? Смех да и только! Кто станет о тебе докладывать? Просто смешно!

— Бедный инок имел короткое знакомство с сиятельным Гуном. Если вы ему обо мне сообщите, он меня непременно примет!

— Ах ты болтун! — закричали стражники. — Что ты несешь околесицу! Надо же, выдумал: наш господин водит-де знакомство с каким-то побирушкой-даосом!

Кто-то стукнул даоса по голове тыквенной скалкой.

— Скажи спасибо, что у господина нынче праздничный день, иначе тебе не поздоровилось — забили бы до смерти! — даоса окружили человек этак десять и принялись его выпроваживать, сопровождая свои действия тумаками. Однако даос не сдвинулся с места.

— Чудеса! — вскричал кто-то из стражников. — Неужто даос такой сильный?! А ну-ка, навалимся на него все вместе, собьем его с ног!

К нему бросились сразу человек более сотни: молодцы крепкие и отчаянные, поскольку все они были людьми военными. Даоса стали тянуть и толкать, но тот не сдвинулся с места. И вдруг праведник поднял свой посох и принялся колотить им по барабану[104], стоявшему у ворот дома. Вэй Чжунсянь и все гости, сидевшие в зале, окаменели от неожиданности и страха. Одни решили, что сюда доставили государев указ, другие поняли, что принесли срочное военное сообщение из пограничных краев. Хозяин послал людей узнать, кто бьет в барабан. Слуги видят, что толпа людей окружила странника-даоса, стараясь преградить ему путь в дом.

Через какое-то время, однако, слуги привели гостя в залу. Хозяин сидел с сердитым выражением лица, сделав вид, что не замечает даоса, а тот даже поклонился.

— Уважаемые! — праведник сложил руки и, обратившись к Вэй Чжунсяню, сказал: — Высокий гун, мы не виделись с вами, почитай, лет, этак, тридцать. Как видно, вы за это время сильно разбогатели, стали знатным вельможей. А вот обо мне вы, похоже, забыли!

— Ах, ты даосское отродье! — вскричал евнух. — Никак ты взбесился! Надо же так распуститься! Смеет болтать о каком-то знакомстве! Чушь и мерзость! — Вэй крикнул слугам: — Зовите сюда заплечных дел мастеров, пусть свяжут нахала и отправят в следственный ямынь, где устроят ему строгое дознание.

На это даос ответил:

— Я познал и мир, и людей в этом мире и, конечно, могу легко распознать твою звериную сущность, которая прячется за личиной человека! Когда-то я тебя предупреждал: никогда не забывай о верности и благородстве! Вместо этого ты пошел против воли Неба и творил преступления. Нынче я пришел к тебе специально: снова хочу тебя образумить. Одумайся! — даос трижды поклонился небесам. — Вэй Чжунсянь, тебе удалось обмануть многих людей и даже государя, но посмеешь ли ты обмануть Небо, что над твоей головой? Я полагаю, что если сейчас разрубить твою плоть на мелкие кусочки, то к ней не прикоснутся даже собаки и свиньи! За мою доброту ты нынче решил отплатить мне злом. Или думаешь меня убить? Только сможешь ли?