Книга дворцовых интриг. Евнухи у кормила власти в Китае

Фаворитку государя Кэ можно уподобить жабе, что вознамерилась пожрать луну. Эта крылатая тигрица породила поветрия дурные. Конечно, возле «колесницы государя» давно ходили слухи о злых деяниях, им пытались ставить преграды и препоны. Государева мать от злодеяний испытывала гнев и беспокойство, а у обеих жен владыки они порождали чувства горечи и обиды. В то утро, когда владыка возлежал на смертном одре, распространился лживый слух о наследнике престола. К сему добавим, что кто-то во дворце украл и спрятал казенные вещицы. Бесценные сокровища дворца оказались в руках сановника-шанфана. То было преступление, способное разверзнуть небеса. Когда отчизну грабят, терпеть такое никак не можно!

Что до Цуй Чэнсю, ученика Чжунсяня, то он похож на хищную сову, а своей природой подобен псу и кабану. Ответьте, кто, потеряв родную мать или дитя, не поспешит домой на погребенье, даже если он облачен в пурпурную одежду, украшенную золотом и яшмой, расшитую рисунком змеедраконов-манов? Кто, родителя имея, возьмет себе в отцы скопца и, преклонив пред ним колени, проявит рабью душу? Держа в руках бразды верховной власти, Цуй продвигал родного брата на пост губернатора-цзунжэня, а все его семейство взяло власть над армией страны. Занимая пост сыма — военного министра, а потом главы Ланьтая (Дома Орхидей), то есть прокурора, он пытался своей мощью преградить дорогу Слову. Понятно, что чувство неприязни у людей рано или поздно выльется наружу и расплата грянет, и все же пламя силы и богатства злодеев день ото дня все пуще полыхало, и даже сам цзунсянь, главный прокурор страны, имевший давнюю вражду со злодеем, погиб и обратился в нежить, что пребывает в пучине вод, а цюаньлан (придворный чин) был так напуган, что повесился на балке дома. Между тем отступники уничтожали, как скот, чиновных мужей и, презрев законы, вынашивали планы, как им занять «шатер» сановников двора — приближенных государя. С этой целью, отобрав певичек и гетер, они устраивали пиршества и танцы от восхода солнца до глубокой ночи. Они вели торговлю чиновными постами, за что имели золота поболе, чем вмещает Северный Ковш. Но, как известно, ложные громады гор в один миг могут, как лед, растаять, а те души, что бродят у эфемерного котла, исчезнут во мгновенье. Известно и то, что в Темном Царстве демоны казнят злодеев, однако в нашем Светлом Мире должен торжествовать Закон. Такова была дворцовая бумага.

В первый год эры Возвышенного Благолепия — Чунчжэнь двадцать шестого дня первой — истинной — луны[113]

последовал монарший указ. В нем говорилось: «Мы, просмотрев доклады, обдумав их и взвесив, постановляем выполнить решения властей всех изначальных мест, а это значит, что в области Хэцзянь подвергнуть расчленению тело Вэй Чжунсяня! Что до Цуй Чэнсю, то оному преступнику отсечь главу в Цзичжоу. Тело фаворитки Кэ следует извлечь и пред толпою отсечь ей голову».

Наш праведник-даос, добравшись до Фуцю, заметил множество государевых солдат, которые извлекали тело злодея Вэй Чжунсяня. В этот день одиннадцатой луны стоял леденящий холод. Когда достали тело, завернутое в тростниковую рогожу, то обнаружили, что оно будто схоронено совсем недавно. А вот плоть Ли Чаоциня, напротив, сгнила, остались одни лишь кости. Кто увидел это, очень удивился.

— Воистину, он подлинный злодей! — говорили люди. — Прошло три месяца, а плоть его ничуть не изменилась! Он все такой же зловещий, как и прежде!

Праведник, стоявший рядом, заметил:

— Прегрешения тайцзяня Вэя преогромны! Небо и Земля никак не могут оставить тело целым. Духи, что стерегут его сейчас, ожидают, когда исполнится приказ двора. Что до тайцзяня Ли, то его вина не слишком велика, поэтому плоть его исчезла.