Книга двух путей

Я поднимаю свободную руку и осторожно касаюсь мягких как пух волос у него на затылке. Легко провожу ногтями по черепу, глажу мужа по щеке. Мои глаза блуждают под опущенными веками, и я, как всегда, вручаю себя Брайану.

В коридоре слышится какое-то движение, приглушенные голоса. Затем дверь распахивается, и один голос перекрывает все остальные:

– Плевать, что я ей не родственник! У вас нет никакого треклятого права меня не пускать!

В палату с боем прорывается Уайетт. И останавливается, оценивая дикими глазами повязку на моей голове, подсоединенные ко мне провода аппаратов, и моего мужа, вскочившего на ноги, но продолжавшего держать меня за руку.

Ну и конечно, меня. Очнувшуюся. Доступную для контактов.

Лицо Уайетта расплывается в широкой улыбке, и в моей душе словно восходит солнце. «Ты реальный, и ты здесь», – проносится в голове, и я точно знаю, что Уайетт сейчас думает о том же самом.

– Слава богу! – выдыхает он и делает шаг вперед. – Ты в порядке? Правда в порядке? Ну скажи что-нибудь!

– Уайетт, – говорю я. – Это Брайан.

Мама любила говорить, что беда не приходит одна, и была совершенно права.

Результаты теста ДНК.

Катастрофа самолета, совершавшего рейс из Каира в Бостон.

И мое сердце. При любом исходе сложившейся ситуации оно будет разбито. Я объясняю Брайану, что из Лондона полетела в Каир, нашла Уайетта, рассказала ему о Мерит и мы возвращались к ней на самолете, который потерпел катастрофу. Я думала, со мной все в порядке, поскольку покинула место крушения на своих ногах. Меня даже не осматривал врач, поскольку из нас двоих именно у Уайетта была кровоточащая рана на голове. Но в тот момент, когда я получала у представителя авиакомпании информацию о рейсах до Бостона, комната вдруг поплыла перед глазами. Больше я ничего не помню.

Я смотрю, как мужчины молча мерят друг друга глазами. Затем Уайетт протягивает Брайану руку.

Брайан ошалело смотрит на нее:

– Ты что, твою мать, издеваешься надо мной?!

Моим нежданным спасителем становится врач-нейрохирург, пришедший с осмотром и явно обрадовавшийся, что я очнулась. Чтобы не путаться под ногами, Брайан с Уайеттом расходятся по разным углам, и доктор начинает осмотр: светит фонариком мне в глаза, задает вопросы, нажимает на пальцы ног, чтобы проверить центральную нервную систему. Врач объяснил, что мне пришлось сделать экстренную трепанацию черепа, поскольку компьютерная томограмма показала эпидуральную гематому. Хирурги устранили давление на мозг, убрав скопление крови между оболочкой мозга и костью в эпидуральном пространстве. Они просверлили отверстие в черепе, откинули кожный лоскут, извлекли сгусток крови, укрепили череп крошечными титановыми пластинами и наложили швы. На моей стороне была молодость и удачное стечение обстоятельств, ведь я потеряла сознание в травматологическом центре высшего уровня, благодаря чему получила неотложную медицинскую помощь, что позволяло надеяться на благоприятный исход. Мне придется еще на два-три дня остаться под наблюдением врачей здесь, в Северной Каролине, но потом я смогу продолжить лечение в больнице поближе к дому.

Опять это сакраментальное слово.

К концу осмотра головная боль утихает, а мой голос уже не такой слабый.

– В общем и целом, – говорит врач, – вам во всех отношениях крупно повезло.

И он, оставаясь в счастливом неведении, покидает нас, чтобы сделать запись в моей медицинской карте на столе у медсестры.

Я перевожу взгляд с Брайана на Уайетта.

– Уайетт, ты не мог бы оставить нас на минуту, – проглотив ком в горле, прошу я.

Он моментально меняется в лице, отчего у меня начинает щемить сердце.

– Я никуда не собираюсь идти, – упрямо говорит Уайетт. – Просто постою за дверью. – Он с подозрением прищуривается на Брайана, словно опасаясь, что тот может меня ударить.

Хотя это могло быть не самым плохим выходом из положения.

– Брайан… – начинаю я, когда за Уайеттом закрывается дверь.

Муж присаживается на край кровати:

– Дон, у тебя травма головы. Этот разговор… сейчас для него не самое подходящее время. – Брайан вынимает телефон. – Но я знаю кое-кого, кто действительно очень хотел бы с тобой поговорить.

Он нажимает на несколько кнопок, и, прежде чем я успеваю возразить, на экране появляется прекрасное лицо Мерит.

– Мама! – радостно кричит Мерит. Ее улыбка словно Млечный Путь.

– Привет, детка.

– Ты в порядке? Что с твоей головой? А у тебя еще остались волосы?

Я вымучиваю слабую улыбку:

– Со мной все будет в порядке. – Я знаю, что не остановлюсь ни перед чем, чтобы сдержать свое обещание. – Они просверлили дырку в голове. И я понятия не имею, остались ли у меня волосы.

– Ты серьезно?

– Не исключено, что под этими бинтами мяч для боулинга. Как думаешь, тебе не позорно будет показаться со мной на людях?

– А когда ты вернешься домой?

Я бросаю быстрый взгляд на Брайана:

– Через несколько дней. Когда врачи разрешат.

Изображение крутится, опрокидывается, и внезапно появляется лицо Кайрана.

– Привет! – Брат вглядывается в экран компьютера Мерит. – Брайан сказал, что у тебя была обширная эпидуральная гематома. Очень сексуально.