Книга иллюзий

Так замышляла рассудительная и хитроумная Бриджит О’Фаллон, и, казалось, в конце концов она получит свое. Постоянные дрязги с Хаитом, накапливающаяся усталость на площадке, жесткая необходимость выдавать в месяц по фильму – все вело к тому, что прожигать ночи в джаз-клубах и барах, где из-под полы торговали спиртным, и тратить последние силы на завоевание бабочки-однодневки Гектору становилось все труднее. Квартирка О’Фаллон, надежное прибежище с тихими вечерами вдвоем, обеспечивала стабильную работу мозга и семенных желез. Бриджит, обладавшая острым критическим умом, лучше него разбиралась в шоу-бизнесе, и он все чаще прислушивался к ее суждениям. Это она посоветовала ему попробовать Долорес Сент-Джон на роль дочери шерифа в «Бутафоре», его очередном коротком фильме. Бриджит присматривалась к ней несколько месяцев и считала, что эта двадцатиоднолетняя актриса имеет все шансы стать настоящей звездой, новой Мейбл Норманд, или Глорией Свенсон, или Нормой Талмедж.

Гектор послушался ее совета. Когда через три дня Сент-Джон переступила порог его офиса, он, успев посмотреть пару картин с ее участием, был готов предложить ей работу. Бриджит оказалась права насчет ее талантов, однако ни слова его подруги, ни его собственные впечатления от экранного образа не предвещали эффекта разорвавшейся бомбы, каковым стала для Гектора эта встреча. Одно дело увидеть человека в немом кино, другое дело пожать ему руку и заглянуть в глаза. Другие актрисы, вполне возможно, на целлулоидной пленке производили большее впечатление, но в реальном мире звука и цвета, в теплокровном трехмерном’ мире пяти чувств, четырех стихий и двух полов он еще не сталкивался ни с чем подобным. Не то чтобы Сент-Джон отличалась особой красотой или сказала что-то особенное за те двадцать минут, что они провели вместе. Если уж совсем честно, она не производила впечатления шибко умной, интеллект ниже среднего, но было в ней что-то от дикого зверька, какая-то животная энергия, исходившая от ее кожи, от ее кошачьих движений, и он глядел на нее как завороженный. А на него смотрели глаза чистейшей голубизны. Белая кожа, темно-рыжие волосы с медным отливом. В отличие от большинства женщин в то лето двадцать восьмого года, они были у нее длинные, до плеч. Они поговорили на общие темы. После чего Гектор, без всяких предисловий, преложил ей роль, и она согласилась. Я никогда раньше не снималась в эксцентричной комедии, сказала она, так что будет интересно попробовать. С этими словами она встала, пожала ему руку и вышла. Не прошло и десяти минут, как Гектор, в чей мозг, словно раскаленным клеймом, впечаталось ее лицо, решил, что Долорес Сент-Джон должна стать его женой. Она будет женщиной его жизни. А если, паче чаяния, она ему откажет, он уже никогда не женится.