Книга иллюзий

В результате он провел ночь у Бриджит. Не потому, что считал, что так будет лучше для них обоих, а потому, что она умоляла его остаться в последний раз, и он не смог ей отказать. Утром он улизнул, пока она спала, и с этой минуты в его жизни начались перемены. Закончился контракт с Хантом: началась совместная работа с Блаустайном над «Точкой, тире»; уточнились свадебные планы. От Бриджит ничего не было слышно вот уже два с половиной месяца. Нельзя сказать, чтобы это молчание его совсем не беспокоило, но он столько времени проводил со своей Сент-Джон, что как-то не очень задумывался на эту тему. Бриджит исчезла, потому что она человек слова и потому что гордость не позволяет ей стоять у него на дороге. Он объяснился с ней начистоту, и она отошла в сторонку: сам выплывай или иди на дно. Если выплывет, скорее всего он ее больше не увидит. Если пойдет на дно, возможно, в последнюю секунду она вытащит его из воды.

Эти мысли убаюкали его совесть, он вообразил Бриджит существом высшего порядка, нечувствительной к боли, когда в нее вонзаются ножи, не кровоточащей, когда ее ранят. При отсутствии достоверной информации, почему бы не принять желаемое за действительное? Ему хотелось верить, что с ней все в порядке, что она продолжает отважно рассекать волны. Он заметил, что ее статьи перестали появляться в журнале «Фотоплей», но, может, она куда-то уехала или сменила работу; более мрачные варианты до поры до времени им просто не рассматривались. И только когда она вдруг снова объявилась (в Сочельник подсунула письмо ему под дверь), до него наконец дошло, до какой степени он себя обманывал. В октябре, через два дня после их разрыва, она вскрыла себе вены в ванной. Если бы вода не протекла этажом ниже и домовладелица не открыла дверь своим ключом, спасти Бриджит уже бы не смогли. «Скорая» отвезла ее в госпиталь. Физически она через пару дней окрепла, но ее дух был сломлен: она бормотала что-то бессвязное, постоянно плакала, и врачи решили понаблюдать ее какое-то время. Дело кончилось двухмесячным пребыванием в психбольнице. Бриджит была готова к тому, что ее законопатят туда насовсем: она вознамерилась любыми путями покончить с собой. Она уже готовилась к новой попытке, когда случилось чудо. Точнее, оно случилось два месяца назад, но все это время она жила в неведении. Когда врачи подтвердили, что это факт, ей расхотелось умирать. Я давно утратила веру, писала Бриджит. Последний раз я исповедовалась в школе. И в то утро, когда медсестра сообщила мне результаты теста, мне показалось, что Господь вдохнул в меня новую жизнь. Она была беременна. Это случилось осенью, в их последнюю ночь, и сейчас она носила под сердцем его ребенка.

После госпиталя она съехала с квартиры. На оплату жилья, без постоянной работы, ее сбережений просто не хватило бы, а с работы она ушла. Она нашла дешевый номер с железной кроватью, деревянным распятием на стене и полчищем мышей, но названия гостиницы и даже города она ему не скажет. Искать ее бесполезно. Зарегистрировавшись под чужим именем, она решила затаиться до тех пор, пока большой срок не сделает всякие разговоры об аборте с его стороны запоздалыми. Она твердо решила родить, стать матерью его ребенка, вне зависимости от того, женится он на ней или нет. Письмо заканчивалось словами: Судьба соединила нас, мой дорогой, и, где бы я теперь ни оказалась, ты всегда будешь со мной.

И снова молчание; неделя, две. Бриджит, как и обещала, затаилась. Хотя Гектор ничего не сказал невесте о письме, мысленно их брак он уже похоронил. Как он мог думать об их будущей совместной жизни, когда его голова была занята Бриджит; он терзался, представляя свою бывшую возлюбленную уже с животиком, с его ребенком; она лежала в каком-то клоповнике в заброшенном квартале и медленно, но верно сходила с ума. Терять Сент-Джон, отказаться от мечты каждую ночь ощущать всей кожей это гладкое наэлектризованное тело ему не хотелось, но мужчина должен отвечать за свои поступки, и, если ребенок родится на свет, он, Гектор, окажется перед непреложным фактом. Одиннадцатого января Хант покончил с собой, но Хант его уже не интересовал, и, когда на следующий день эта новость облетела киношный мир, он не испытал никаких чувств. Прошлое ничего не значило, только будущее, а с будущим все стало непонятно. Надо разорвать помолвку с Долорес, но он не мог этого сделать, пока снова не объявится Бриджит. А где ее, спрашивается, искать? Он и шагу сделать не мог, он застрял в настоящем. Шло время, и Гектору казалось, что его гвоздями прибили к полу.