Книга масок

Эти простые и ясные стихи, по мнению Гиля, дают последовательность оттенков, начиная с тонов: голубого, белого, розового, алого, красного, синего. Меня останавливает слово «mon enfant» [205] , так как инструментальная грамматика не упоминает о цвете носовых букв, хотя они, в сущности, являются гласными. Этим пяти оттенкам соответствуют скрипка, арфа и т. д. Слово «lumière» [206] довольно удачно передается цветом золотым в сочетании с белым и голубым.

Но я не хочу говорить о системе, в которую не верю, системе, оказавшейся столь опасной для единственного действительно уверовавшего в нее поэта – для самого Рене Гиля. К счастью, ценность его стихов не вполне уничтожена его инструментальными фантазиями. В тот день, когда автор «Dire du mieux» [207] забудет, что гласные имеют цвет, а согласные звучат как охотничий рог или скрипка, в тот день мы приобретем певца немного сурового, немного тяжелого, но способного создавать широкие и глубокие лирические вещи, быть может, даже целые эпопеи.

Теперь же произведения Гиля могуче воспевают жизнь, землю, заводы, города, пашню, плодородие людей и полей. Временами он бывает намеренно непонятен. Его грубость подчас полна величия. Если сюжет его поэмы богат образами и мыслями, он комбинирует их вместе с лихорадочной поспешностью крестьянина, застигнутого грозой за собиранием сучьев, и бросает их нам еще полными благоухания породившей их земли. Такова третья книга «Voeu de Vivre» [208] , живая картина природы – в поту и в экстазе творчества.

Земля!

Земля, в поту, в загаре.

И запах, острый запах навоза,

Жирной земли и болотного ила,

Что в шерсти своей уносит телка,

Стремясь к самцу, а тот мычит,

Привязанный к глухим воротам, рыжий.

Точно широкий мазок кисти, брошенный в неистовом вдохновении и придавленный ножом к полотну, вместо палитры. Смерть старой крестьянки под звуки пыхтения молотилки составляет прекрасную страницу. И с какою строгой простотой рассказана жизнь матери семейства:

Вы, прочие! она была сильна,

Умела охранять порог она

И от несчастья, и от чужака; работы,

Как мужики, справляла без заботы.

И женские родильные работы

Она, как все, справляла без заботы.

Всех сыновей, что от нее родились,

Грудей ее питало молоко

И кровь давала чрева своего,

Где вены толстые, как у животных, бились.

В этой поэме полей встречается несколько красивых песен. Приводим одну в доказательство того, что Рене Гиль не всегда глухо отбивает молотом хриплые вздохи стихов:

Я так полночью запоздал,

Что звезды в небе побледнели.

Ах слишком поздно, еле-еле,

Моей тоски стал розан ал.

Зачем, когда мы в полночь млели,

Твой смертный час не наставал?

Не хочет плач мой услыхать,

Что ночью темной раздается,

Злой соловей все не уймется.

Зачем бы мной ему не стать

И – клятвы милой улетели —

На вязе там не умирать?

Я так полночью запоздал,

Что звезды в небе побледнели.

Вы, матушка, все ей скажите

Что птица любит в вешний цвет,

Мою ж любовь и двадцать лет

В одну могилу положите.