Книга Мечей

Грязные улицы Колгрида сделались чистыми, яркими и слегка подрагивали – эта особенность дала наркотику название. Крейн почувствовал, что его ум остер, как лезвие бритвы. Каждый его шаг, каждое движение совершались словно в медленном, загустевшем мире. Райкер, уходя от кареты, двигался, как в сиропе; за ним шел помощник с матерчатой сумкой.

У входа Крейн замедлил шаги, наклонился под тщательно рассчитанным углом, который не позволял разглядеть его лицо, и пропустил гиганта вперед. Под действием дрожи Райкер казался еще крупнее, мощные мышцы на его руках и плечах как будто раздулись, силясь оторваться от скелета. Райкер мельком глянул на Крейна сквозь линзы своей маски.

Перед Крейном возникло непрошеное видение: голова Райкера взрывается и заливает линзы изнутри кровью и серым веществом. Войдя вслед за ним в вестибюль, Крейн погасил вызванную химией улыбку, бросил мальчику, ждущему у двери, монету и получил в обмен ключ от шкафчика. Он сел на край скамьи, подогреваемой углями, а Райкер – на другой край. Пока Райкер раздевался, его наполовину загораживал служитель, но Крейн успел заметить, что весь его торс покрыт шрамами.

Гилкрист втиснулся в узкий промежуток между помещением с печами и парилкой, присел, сдернул маску и заглянул в глазок, который просверлил заранее. Дышал он через рот: в глухом переулке сильно пахло красителями, и он надеялся, что из-за этого будет меньше прохожих. Если бы кто-нибудь его увидел, рваное пальто, найденное в канаве, сделало бы его нищим, ищущим сейчас, на закате, теплое местечко.

Он моргнул. В глазок были видны несколько человек, сидящие на скамьях и окутанные паром, но никто не походил на здоровяка Райкера.

– Ты что здесь делаешь?

Гилкрист обернулся. В этот раз ребенок был не таким чумазым; Гилкрист увидел, что это девочка. Она покачивалась на пятках. Потерла свое левое плечо.

– Ты дал мне монету, – неопределенно сказала она. – Думаю, это был ты. Не высокий. – Она посмотрела на отверстие в стене, потом сделала жест, характерный для онанистов. – Значит, ты извращенец?

Гилкрист достал из кармана еще одну монету. Когда она схватила деньги, он стиснул кулак и прижал к губам. Потом похлопал по запястью, намекая на часы, – раз, два, три. Она серьезно кивнула и прикрыла грязной ладошкой рот.

Он снова нагнулся, вглядываясь в глазок.

Крейн снял краденую одежду и прошел к теплым ваннам, шелестя подошвами по гладкому камню. Он кивнул другим посетителям и опустился в ванну с черными поблескивающими стенками, отполированными до зеркального блеска. Горячая вода обожгла его холодную кожу. Собственное отражение казалось призрачным, искаженным. Большие темные круги под глазами и синяк на ключице, след пальцев Гилкриста.

Он осторожно одним пальцем коснулся синяка, потом нажал сильнее. Начало жечь. Позади его отражения, точно грозовая туча, прошел Райкер, за ним шел служитель с полотенцем и щеткой. Ни один из моющихся не поднял головы. Крейн слегка помедлил в теплой воде, ему хотелось подождать дольше. Но он встал и вернулся в раздевалку. Там было пусто, только мальчик вытирал скамьи.

– Какой криворукий остолоп сегодня топит печи? – спросил Крейн, выговаривая слоги с жестким колгридским акцентом.

Мальчик вздрогнул, едва не выронив тряпку.

– Я бы лучше согрел ванну своей мочой, – сказал Крейн. – Скажи им: больше угля. Скажи им: до черта угля!

Мальчик убежал. Крейн сначала прошел к своему шкафчику, достал чересчур просторные брюки и натянул их на ходу. Достал из шляпы, где была спрятана маска, дробящая череп, отмычки Мирин и перешел к шкафчику, который закрыл служитель Райкера. Дрожь превратилась в звон, который должен помочь рукам действовать четко.

Крейн оглядел замок и выбрал узкую отмычку.

– Ты родился в пустыне? – в третий раз спросила девочка. – Ты весь черный.

Гилкрист вытер струйку пота прежде, чем она попала ему в глаза. Он смотрел сквозь пар. Баня перешла почти в полное распоряжение Райкера: прочие моющиеся вышли при его появлении; язык их тел говорил, что они нервничают. Через другую стену он слышал, как в котельной оживленно обсуждают, что значит «до черта».

– Ты и тот высокий, вы остановились в мастерской вдовы, – сказала девочка и почесала плечо. – Я шла за вами оттуда. Лучше будь осторожнее.

У Гилкриста волоски на шее встали дыбом, но он продолжал смотреть в глазок.

– Почему? – спросил он, говоря тихо и ровно.

Девочка серьезным шепотом ответила:

– Потому что у нее есть мушкет и она застрелила своего мужа.

Гилкрист поднял голову. Девочка изобразила ствол мушкета.

– Бам! Его череп разлетелся, как гнилой плод. – Она скорчила гримасу. – Так что будь осторожен.

– Кто рассказал тебе эту историю? – спросил Гилкрист.

– Это не история, – презрительно сказала девочка, снова почесав плечо, на этот раз сильнее. – Я сама видела. Папа Райкер послал меня следить за ней. Я видела, как это было. – Она сатанински улыбнулась. – Изгваздала всю стену!

Гилкрист некоторое время смотрел перед собой, припоминая мастерскую.

– Крейн, ублюдок, ты прав, – пробормотал он, потом сунул пальцы в рот и трижды печально и длинно свистнул.