Книга Мечей

Остальные об этом не слышали. Пока я рассказывал о резной яшмовой рукояти, из передней части дома послышались звуки преследования, крики и возгласы: толпа джентльменов бросилась в погоню за преступником. Они приехали охотиться, вынужденно торчали в комнатах и сейчас ухватились за возможность новой охоты с таким пылом и рвением, словно это была охота на оленя.

Пока собравшиеся у камина говорили о будущем Бротона, я задумался о своем будущем. Я не был связан с расследованием убийства как свидетель. Поэтому, решил я, можно действовать самостоятельно.

– Пожалуй, я поеду, – сказал я.

Амалия посмотрела на меня.

– Все-таки хочешь участвовать в погоне за убийцей? Разве можно его поймать спустя столько времени?

– Думаю, если я поеду в Селфорд, то смогу опознать его.

Через ромбовидное стекло окна она посмотрела на йоменов-лучников на лужайке, готовившихся к отъезду. И нахмурилась.

– Пригодится ли кому-нибудь это твое знание? – спросила она.

Я удивился:

– Если ваша милость считает, что мне не следует уезжать, я останусь.

– Не могу сказать, к добру или к худу эта твоя поездка, – сказала она. – И во всяком случае не думаю, что свита королевы останется в охотничьей хижине. Уверена, Совет рекомендует королеве вернуться в Селфорд, но для устройства отъезда потребуется целый день, так что ее величество уедет только завтра утром.

– Значит, я могу ехать?

Она с легким удивлением взглянула на меня, как будто удивленная тем, что я спрашиваю у нее разрешения.

– Конечно. Постарайся по пути не попасться разбойникам и грабителям.

Я улыбнулся:

– С удовольствием повинуюсь.

– А если случайно найдешь преступника, хорошенько подумай, что будешь делать.

Совет показался мне странным, поэтому я просто ответил, что подумаю, поклонился и пошел в свою комнату. Сменил обувь, надел кожаную куртку и брюки для верховой езды, а все прочее сложил в седельные сумки. Надел пальто и поверх – плащ от дождя.

Я зашел на кухню, спросил пару пирогов с олениной и положил их в карманы пальто. Наполнил кожаную бутылку некрепким пивом и пошел на конюшню, где капитан отряда йоменов-лучников с группой солдат как раз отбывал в погоню. Все они были вооружены мечами и пистолетами.

Хотя я не надеялся догнать убийцу, я намерен был ехать быстро, поскольку предстояло преодолеть двенадцать лиг до ночи, прежде чем закроются городские ворота, а я предпочитал не проверять, насколько честны стражники у ворот.

Йомены-лучники уехали. Вероятно, следует заметить, что я ни разу в жизни не видел в руках у йомена-лучника лук – все они вооружены только копьями, мечами и кремневыми ружьями. Современная война сделал луки устаревшим оружием, но мы так привержены традициям, что придворные стражники остаются лучниками и останутся ими, пока стоит дворец.

Когда я седлал лошадь, появилась Амалия со своими служанками, кучером, лакеем и багажом. Я удивленно посмотрел на нее.

– Решила последовать твоему примеру, йомен Квиллифер, – сказала она, – и покинуть эту «печальную арену разбитых надежд».

– Я тоже. И это ведь цитата из Белло?

– Не знаю, и мне все равно, – сказала она. – Можешь поехать со мной в карете, если хочешь.

Я спорил с собой, стоит ли принять это предложение: мне хотелось побыстрее попасть в город, а если поехать с Амалией, это было бы приятнее, но гораздо дольше.

Однако, подумал я, если убийца сегодня в Селфорде, то, вероятно, будет там и завтра.

Я сел в карету Амалии. Она приказала поднять верх, чтобы наслаждаться свежим воздухом, но и нам, и слугам пришлось закутаться потеплее, потому что день был холодный. Ее четверка лошадей была одной масти и одной породы кремелло – белые, с розовыми носами и блестящими голубыми глазами. Это была не просто красивая четверка, они и шли хорошо, и мои опасения, что я опоздаю, развеялись. Моя взятая внаем лошадь едва поспевала за каретой.

Мы ехали через королевский лес, шлепая по лужам и объезжая упавшие ветки. Очень скоро нам встретились первые возвращавшиеся преследователи. Они скакали за преступником, как за добычей, и вскоре их лошади выдохлись, им пришлось вернуться. Можно было заранее догадаться, что так будет даже с господами. Те, кто действительно пекся о лошадях, вели их домой спешившись, а остальные ехали на взмыленных, спотыкающихся, жалких животных.

Когда мы выехали на главную дорогу, Амалия откупорила бутылку вина, а я достал пироги. Разговор шел оживленный – служанки, взбудораженные утренними событиями, оставаясь в комнатах для слуг, набрались множества слухов, например, что убийцу нанял коварный сводный брат Борлоды Клейборн, или посол из Лоретто, или Бротон, или даже сама королева.

– Зачем же Клейборну убивать виконтессу? – презрительно спросила Амалия. Хотя сама некоторое время обдумывала теорию о том, что за убийством стоит один из послов, желающий обеспечить невесту своему принцу.

Пока продолжалось это обсуждение, я смог взять под шкурой, которой мы вместе укрывались, руку Амалии и время от времени касался ее бедра, отчего она вздыхала. Но под пристальными взглядами служанок я не смел вызывать эти вздохи слишком часто или допускать другие вольности.