Книга мечей

Бюффон («Естественная история», статья «Cuivre» [88]), верил в существование «утраченных технологий». Россиньоль рассказывает о «trempe que les anciens donnerent au cuivre» [89]; он упоминает, что химик Жофрей, работавший на графа де Кайла, преуспел в укреплении меди и в придании ей тончайшего лезвия; но тайна эта не была разглашена. Монж, академик, придерживается мнения, что медь отвердевала в результате закалки и постепенного воздушного охлаждения.

В 1862 году Дэвид Уилсон, вслед за Проклом и Цецесом, объявил «утерянной технологией» улучшения структуры меди и придания ей твердости вставку в медное оружие железного или стального лезвия. Маркхэм предполагает, что древние перуанцы упрочняли свою медь оловом или кремнием [90]; он ошибочно считает, что олово в этой части Южной Америки встречается редко.

Современные археологические открытия позволяют заявить, что мы должны вставить между так называемыми каменным и бронзовым веками век чистой меди. Первым металлом, насколько нам известно, был золотой песок, который мыли египтяне; и, как доказал Шампольон, иероглифом для обозначения «нуб» (золота) является миска, над которой растянута ткань, сквозь которую фильтруется вода [91].

Рассказ об открытии стекла сидонцами в песках Белуса [92]

, сказка, несущая le charme des origines [93], повествует, как я уже сказал, о том, как кусок рудоносного металла, случайно брошенный в огонь в хижине дикаря, привел к появлению одной из самых прогрессивных технологий. И вскоре «двуногое без перьев», как Мулкибер и Маммона Милтона:

Обшарил все и нечестивыми рукамиПолез в утробу матушки-ЗемлиСокровища искать.

Использование меди в древности в Южной Европе определенно доказана, как мы уже убедились. Применение покрытия металлом дерева или камня было известно еще в дни Гесиода (880–850? гг. до н. э.):

Медь для вооружения и оружие имели они,а также и медь для домов.Из меди они ковали свои произведения,когда ничего не было известно о черном железе [94].Их дома, инструменты и оружие

Сияют латунью — в моем же доме темное железо ожидает.

Медные листы также использовались и при настилке полов, как мы знаем из трагедии Софокла «Эдип-царь», где упоминается «медный порог». Так, во дворце Алкиноя (Одиссея. VII. 75) стеньги порог были медными, колонны и балки — серебряными, а двери и подставки для дров — золотыми.

Та же самая практика продолжалась и во время бронзового периода, как доказал доктор Шлиман, когда исследовал Таламос, прикрепленный к сокровищнице Минья в Орхомене. Набушаднеззар в «стандартной надписи» объявляет, что он устелил медью полы и колонны вавилонской твердыни, и есть подозрения, что золото и серебро устилали четвертый и седьмой этажи храма Белуса, в народе — Вавилонской башни.

Не оставляет сомнений в важности меди [95] и Лукреций.

Даже в дни расцвета своей роскоши Рим, как Этрурия, продолжал использовать медь (или бронзу?) для склеписта, или ножа для жертвоприношений. Основывая город, они вспахивали землю куском меди. Верховный жрец и жрецы Юпитера использовали ножницы из того же материала, даже, как сабинские жрецы, сами стриглись ножами из меди. Священный щит — Анциле — тоже был сделан из меди.

Поуп, как и другие авторы того времени, переводил «copper» («медь») и «bronze» («бронза») как «brass» («латунь» — сплав меди с цинком); в староанглийском «природная латунь» противопоставлялась «желтой меди» (cuivre jaune).

Моисею велят сделать пять латунных [96] раструбов-подставок для шестов (Исх., 26: 37), а Веселиил и Аголиав, художники молота и наковальни, работали по латуни (Исх., 31: 4).

Мы читаем о «стране, чей камень — железо, и из этих холмов вы можете выкапывать латунь (9). Джоб говорит нам: «Наверняка там есть серебряная жила и место для золота, где они его очищают. Из земли добывается железо, а из камня выплавляется латунь [97].

Гирам из Тира был «искусен во всех работах по латуни» (отливка и ковка) для Храма Соломона, который датируется примерно двумя столетиями позже Троянской войны (1200 г. до н. э.). У Эзры (VIII, 27) в тексте встречается «два сосуда из чистой меди, изысканные, словно золотые»; а на полях написано «желтая или сверкающая латунь». Да и сейчас старое слово еще не забыто — мы говорим «латунная пушка».

«В медный век, — нефилософски замечает Шлегель (Философия истории, секция II), — преступление и беспорядок достигли своих высот: насилие характеризовало грубых и гигантских Титанов. Руки их были медными, а инструменты и орудия — латунными или бронзовыми».