Читаем Книга мечей полностью

Второй, усовершенствованный вид африканских мехов я описал сам во время поездки в Йорубанскую Абеокуту. Он заслуживает внимания, потому что представляет собой значительный шаг прогресса, ведущий к дальнейшему развитию: проход представляет собой неразвитый цилиндр, а ручки формируют зачаточный клапан [225].

«Два мешка из козлиных шкур крепятся в рамке, вырезанной из цельного куска дерева; верхняя часть каждого из них имеет в качестве ручки прут два фута в длину, так, что им может управлять один человек стоя или сидя. Поддувальщик по очереди поднимает ручки так, что пока один мешок выдувает воздух, второй его набирает. Такую же форму используют на Золотом Берегу. Имеется и перпендикулярный экран из высушенной глины, сквозь который проходят трубки мехов, создавая регулярный поддув».

Очевидно, на этой стадии развития мехов нижние половины кожаных сумок бесполезны: результат будет тем же, как если бы только верхняя половина деревянных проходов была покрыта шкурами так, чтобы не пропускать воздух, но достаточно свободно, чтобы позволить им двигаться. Третий шаг был предпринят племенами джур с верховьев Нила, 20 градусов северной долготы, где и был описан мистером Петериком: «Патрубки для поддувал делаются, как обычно, из обожженной глины и прикрепляются к глиняным сосудам около восемнадцати дюймов в диаметре и шести дюймов в высоту, покрытых выскобленной и выделанной козьей шкурой, которой они туго обвязаны; в шкуре имеется несколько отверстий; посередине прикреплена петля для пальцев рабочего. Парень, сидя между двумя этими сосудами, поочередными быстрыми движениями подает в печь постоянный поток воздуха».

Это подводит нас к четвертой, последней стадии усовершенствования поддувания в Африке (рис. 105). Здесь грубо вырезанная деревянная труба становится двуствольным насосом. Два сосуда с воздухом, имеющие покрытие из шкур, прикреплены к каждому основанию двух центральных трубок, соединяющихся в одну. Такова форма, используемая на Мадагаскаре, где цилиндры делаются из бамбука, пяти футов длиной и двух дюймов в диаметре, а клапаном является палка с пучком перьев на конце.

Мехи, которые описывал Дампье в Минданао и других местах Малайского архипелага, очевидно, являются заимствованием мадагаскарского типа; а на Борнео, Сиаме и Новой Гвинее вместо бамбука используется выдолбленное изнутри дерево. Скульптуры храма Суку на Яве, которые датируют XV веком, представляют кузнецов, делающих крисы, в то время как другой человек приводит в действие мехи, держа по клапану в каждой руке. Полковник А. Лэйн Фокс придерживается мнения, что эти скульптуры, «возможно, указывают на индийское происхождение именно этого устройства». Я с ним согласен, но я бы проследил этот азиатский предмет вплоть до его родины в Африке — Египта.

Природа топлива определяется ресурсами страны. В Египте оно, видимо, состояло из помета крупного рогатого скота — это топливо до сих пор используется феллахами. Более поздняя отсылка к этому имеется в легенде о кузнеце Велунде: он перемешал железные опилки с кормом для гусей, тщательно собрал их помет и выковал из него лезвие, которое могло разрезать клок шерсти или разрубить человека до пояса.

В завершение этой главы прилагаю нижеследующую таблицу, напечатанную мистером Дэем в конце его «Высокой древности железа и стали». В ней приводятся языки, письменные знаки, фонетические значения, английские эквиваленты и старейшие из известных даты упоминания приводимых металлов. В некоторых моментах я с ним не согласен и взял на себя смелость указать эти значения в скобках.

ОБЩАЯ ТАБЛИЦА ТЕРМИНОВ

Глава 7

МЕЧ — ЧТО ЭТО ТАКОЕ?

Добравшись до начала железного века, с которым заканчиваются доисторические записи, пора уже ответить на вопрос — что же такое меч?

Перейти на страницу:

Все книги серии Оружие

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука