Книга мечей

утверждает профессор Хаксли, а наподобие проволоки, как и у их предков. Более того, их тип, как отчетливо показывает пример Сфинкса — меланохроитовый негроидный. В конце концов, есть и другие признаки, которые нет необходимости отмечать здесь, отделяющие как людей, так и лошадей африканского происхождения от арабского.

Есть история Древнего Египта, в которую мы еще не углублялись. Геродот освещает ее, когда считает, что жрец Пта в Мемфисе претендует на древность в 11 340 лет, за каковой период правило 341 поколение царей и жрецов. То же самое делает Платон, когда говорит о гимнах, которым 10 тысяч лет, и Мела, когда насчитывает 330 царей перед Амасисом, которые правили более 30 тысяч лет.

Размеры «Кеми» [242]

произвольно приписывались речной долине до Первого порога, или 700 миль в длину и семь — в ширину, которые в районе дельты расширялись до 81 мили. Мы справедливо можем ожидать, что современный Маср — только кусок восточной части древнего Мизраима. Греки считали границы Азии раскинувшимися за Суэцкий перешеек и Нил и простирающимися до Ливии [243]. Этот «Великий Египет» все еще предлагается системой Бар-Била-Ма, обширной Фиумаре, ныне сухой, как кость, и линией оазисов в диких землях к западу от Речной долины с их гигантскими развалинами протоисторического Прошлого, которые могут датироваться еще теми временами, когда бассейн Бар-эль-Газала — озера, подобного Танганьике и Виктория-Ньянза, — начал свой ежегодный слив воды на север по каналам, параллельным «реке Египетской». Бассейн озера заилился бы в ходе естественных процессов, и избыток воды, который больше не мог стекать на север, проложил бы себе путь на восток, в Нил. Более легкое стекание превратило бы озеро в речной бассейн и систему, а более неорошаемые земли могли превратиться в пустыню, покрытую пятнами, как леопардовая шкура, в виде оазисов или имеющих воду долин.

Обилие популярной литературы ознакомило публику со внешними аспектами Древнего Египта, но мир все еще далек от того, чтобы прочитать то послание, которое Египет оставил человечеству. Мы должны вернуться к «Чудесам на берегах могучего Нила» в поисках происхождения всего, что интересует нас больше всего. Эта страна — колыбель языка. Ее язык содержит все элементы так называемых «арийской», семитской и аллофилийской, или туранской, языковых семей и датируется задолго до дней их теперешнего распространения. В «Египте» Бунсена впервые отмечен этот факт, на некоторой дистанции, впрочем, и без указания его важности. «Все семитские местоимения и суффиксы», утверждает М.К. Бертин, «можно проследить вплоть до их египетских прототипов, особенно времен ранних династий»; он мог многое добавить и о других формах. Бругш повествует нам, что примитивные корни и основные элементы египетской грамматики указывают на тесную связь с индогерманскими (!) и семитскими языками [244]. Аллофилийский, или агглютинативный туранский, язык [245]

, третий, не являющийся ни арийским, ни семитским, тоже прослеживается в древнекоптском.

Что же позволяют предположить эти факты? Лишь то, что элементы, существовавшие в египетском языке, переместились с берегов Нила и эволюционировали, разделялись и дифференцировались во многих центрах. Словосоставная, или иранская, схема находит свой дом в Восточной Европе (Греция, Италия и славянская, или полуазиатская ее часть); в Малой Азии — особенно во Фригии, в Месопотамии, в Персии и, в конце концов, в Индии, где он установился сравнительно недавно. Это объясняет, как филолог может вывести санскрит из литовского языка, уберегает нас от «арийской ереси» [246], отменяет «индоевропейский язык», или, что еще хуже, «индогерманский» — этот современный пример национальной скромности. Оба термина содержат в себе теорию — и теорию недоказанную. Опять же словоразвивающая, или арабская, схема, абсурдно именуемая «семитской» (от имени Сим!) возрастала, умножалась и совершенствовалась в Северной Африке и Аравии, в то время как туранская становилась все более независимой и, выделяясь из аккадского, распространилась по Китаю и землям татар.

Этот изначальный язык Египта создал себе алфавит, из которого выводятся все остальные алфавиты, что подтверждается следующим фактом: каждый и все они начинаются (как, по словам Плутарха, и древнекоптский) с буквы А. О его возрасте в стране Нила мы можем судить по картушу с именем Хуфу, оставленному каким-то рабочим на внутреннем блоке Великой пирамиды. Как много поколений членораздельно говорящих людей должно было пройти, пока в голове человека не появилось такой искусной и прекрасной системы, как королевская подпись на щите!