Книга Мертвых

После «Ключей от рая» было еще пять композиций. Видно было, что Марат устал, но зрители не позволяли ему уйти со сцены. Отпустили только после того, как он выступил «на бис». Затем на сцену вышла Алина Разина. Зрители притихли. Бронкс и Борис спустились с помоста, заняв места среди зрителей. Примадонне не требовалась фонограмма, да и микрофоном она, похоже, пользоваться не собиралась.

Ледяной горою айсберг из тумана вырастает.И несет его теченье по бескрайним по морям.Хорошо тому, кто знает, как опасен в океане,Как опасен в океане, айсберг встречным кораблям…

Томский с замиранием сердца слушал голос примадонны, наполнивший каждый уголок столовой. Красивый тембр и душевное исполнение заставляли забывать о бедах, свалившихся на собравшихся в зале людей. Айсберг Разиной уплывал, раздвинув стены грязной столовой, и выплыл за ее пределы, рассекая острыми, белоснежными гранями волны океана человеческой жизни. Прошлое, настоящее и будущее сошлись в одной точке. Зыбкие, эфемерные воспоминания делались осязаемыми. У каждого здесь был свой айсберг: его видимая всем вершина и скрытое от посторонних глаз основание.

Эпилог

Никто, наверное, не ожидал, что такой волшебный эффект способна вызвать эта очень пожилая, уставшая женщина.

В этой ситуации давно забытая песня вдруг стала равной по мощи «Марсельезе». Глаза Толика заблестели от слез. Он взглянул на Корнилова. Тот тоже стыдливо смахивал влагу со щек. Плакали и другие. Женщины даже не пытались скрыть слез. Мужчины, подобно Юрию и Анатолию, крепились, но и их выдавали блестевшие глаза.

Когда Алина закончила, зрители с полминуты молчали. А потом загремели бешеные аплодисменты. Она исполняла песню за песней, раз за разом срывая овации.

– А концерт-то удался, – констатировал Юрий, когда все закончилось. – Есть у них еще порох в пороховницах.

Анатолий кивнул. Все ему очень понравилось, но не терпелось отправиться в дорогу.

Прощание с турбинопоклонниками было недолгим. Корнилов щедро поделился с ними запасами еды, оружия и боеприпасов. Новый вождь власихинских – такой же крупный, как Рудольф, детина – подошел к Телещагину.

– Что, Кальман, может, останешься? Без тебя скучно будет.

– Да пошел ты! Может, вы с нами, в Метро?

– Если прижмет – ждите в гости!

Корнилов отдал команду выдвигаться в сторону Москвы, сам пошел рядом с носилками Томского и полушепотом сообщил ему:

– А я ведь не только из-за концерта в эти места решил заглянуть. Очередной схрон, отмеченный на карте, как раз неподалеку отсюда. Километров через десять посмотрим, какой сюрприз приготовил нам покойный Садыков.

По мере удаления от поселка старое асфальтовое шоссе принимало все более дикий вид. Вскоре о дороге напоминали лишь черные островки, изредка проступавшие в траве. Потом исчезли и они.

Вооруженные гасты, в чьи обязанности входило следить за обстановкой и охранять колонну беженцев, пока оставались без дела. Последним из мутантов, которого видели люди, был Хрум. С тех пор, как он доставил спасенного Томского, ни в небе, ни на земле угроз не наблюдалось. Возможно из-за того, что разрушение Жуковки повлияло на местную фауну. По ней был нанесен серьезный удар – многие существа, порожденные ядерной зимой, стали жертвами фермента агрессии и погибли в столице Рублевской Империи.

Корнилов постоянно сверялся с компасом и координатами, выгравированными на золотых страницах Книги Мертвых. Через два часа он объявил привал.

– Это где-то здесь. Да, здесь. Только почему-то я ничего не вижу.

Томский привстал на носилках.

– Камень, Юра. У тех кустов. Это, пожалуй, единственное, за что можно зацепиться взгляду.

– Камень, говоришь? Сейчас мы его разъясним.

Оказавшись у камня, имевшего бледно-розовый цвет, Корнилов пнул его ногой, выдернул из чехла на поясе десантный нож.

– Валун, как валун…

Камень, как очень быстро выяснилось, оказался не просто валуном. Когда лезвие ножа прошлось по его поверхности, царапина заблестела.

– Металл! – воскликнул Юрий. – Ты прав, Томский, – никакой это не камень. Маскировочка! А-ну, ребята, ставьте носилки и помогите мне перевернуть эту штуку.

Усилиями трех человек валун удалось перевернуть. Под ним, в аккуратном углублении, оказался кодовый замок – блестящий прямоугольник с десятью пронумерованными кнопками и небольшим дисплеем.

Корнилов открыл Книгу.

– Так-так. Снова код.

Он принялся нажимать кнопки. Когда была набрана последняя цифра, цвет дисплея сменился с красного на зеленый, а пласт земли вокруг камня пришел в движение: вместе с травой и кустами плавно и почти бесшумно отъехал в сторону, открыв вход в подземелье. Стали видны бетонные плиты, уходившие вниз, под уклоном в двадцать градусов.

Корнилов начал спускаться в схрон первым. Как только нога его коснулась пыльной плиты, вспыхнул свет вмонтированных в стены ламп.

– Ах, чтоб мне лопнуть! Твою мать. Томский, ты только посмотри на это!