Книга мертвых

От этого зрелища в душе Пендергаста шевельнулось темное чувство – словно дикий зверь, который, никем не тревожимый, дремал в нем более тридцати лет, вдруг проснулся. Его вновь охватили сомнения. Стены дома задрожали, как пламя свечи на ветру.

Но уже через мгновение он взял себя в руки. У него не было другого выхода, кроме как идти вперед. Поудобнее взяв фонарь, он начал спускаться по скользким истертым ступеням – все дальше и дальше в глубины памяти, наполненные стыдом, раскаянием и бесконечным ужасом.

Глава 50

Пендергаст спускался по ступеням, чувствуя поднимавшийся из подземелья тяжелый запах – отвратительный запах сырости, плесени, ржавого железа и смерти. Лестница заканчивалась перед темным туннелем. Фамильный особняк Пендергастов был одним из немногих зданий Нового Орлеана, в которых имелись подземные помещения. Его сооружение потребовало немалых денег и усилий от монахов, которые и построили этот дом. Стены подземелья были выложены свинцовыми коваными листами, в каменных погребах хранились вина и бренди.

Пендергасты приспособили подвал для совершенно иных целей.

В своих мыслях Пендергаст медленно прошел по туннелю и оказался в просторном низком помещении с неровным полом, частью земляным, частью каменным, и сводчатым потолком. Стены были покрыты плесенью, а все огромное пространство занимали мраморные склепы, покрытые искусной резьбой в викторианском и эдвардианском стилях и разделяемые узкими кирпичными дорожками.

Неожиданно Пендергаст уловил чье-то присутствие – в глубине помещения двигалась маленькая тень. Почти сразу же тень заговорила голосом семилетнего мальчика:

– Ты правда хочешь идти дальше?

И тут Пендергаст с ужасом увидел еще одну фигуру – гораздо выше и тоньше, с очень светлыми волосами. Озноб пробрал его до самых костей: он узнал себя, девятилетнего, и услышал собственный спокойный детский голос:

– А ты что, боишься?

– Нет. Конечно же, нет, – упрямо возразил первый мальчик, и Пендергаст узнал в нем своего брата Диогена.

– Тогда пойдем.

Пендергаст смотрел, как две фигурки бесшумно скользят в полумраке некрополя со свечами в руках. Первым шел мальчик, который казался постарше.

Пендергасту стало страшно. Он совсем ничего не помнил и тем не менее знал, что очень скоро должно произойти нечто ужасное.

Светловолосый мальчик внимательно рассматривал резные двери склепов и высоким чистым голоском зачитывал выбитые на них эпитафии, написанные по-латыни.

Пендергаст вспомнил, что они с братом оба с большой охотой изучали латынь, но Диоген всегда демонстрировал большие успехи. Их учитель даже считал его гением.

– Какая странная надпись, – произнес старший мальчик. – Смотри, Диоген.

Младший подошел и прочитал вслух:

– Эразм Лонгчэмпс-Пендергаст, тысяча восемьсот сороковой – тысяча девятьсот тридцать второй. De mortiis aut bene aut nihil.

– Узнаешь эти строки? – спросил старший.

– Гораций? – ответил младший. – «О мертвых… или хорошо, или ничего».

После небольшой паузы старший мальчик произнес снисходительно:

– Молодец, братишка!

– Интересно, – спросил маленький Диоген, – что такого было в его жизни, если он не захотел, чтобы о ней вспоминали?

Пендергаст горько улыбнулся при мысли об их детском соперничестве из-за латыни – соперничестве, в котором брат оставил его далеко позади.

Дети подошли к очень красивому большому склепу, представлявшему собой саркофаг в романском стиле. На его крышке возлежали изваянные из камня мужчина и женщина со сложенными на груди руками.

– Луиза де Немур Прендергаст. Генри Пендергаст. Nemo nisi mors, – прочитал старший мальчик. – Постой-ка… Должно быть, это переводится так: «Пока смерть нас не разлучит».

Младший уже подошел к другому надгробию и, присев на корточки и низко наклонившись, прочитал:

– Multa ferunt anni venientes commoda secum, Multa recedentes adimiunt. – Он поднял голову. – Ну что, Алоиз, сможешь перевести это?

Повисла тишина, потом наконец послышался ответ – уверенный, но не очень понятный:

– «Многие годы приходят, чтобы сделать нас счастливыми, многие уходящие годы уничижают нас».

Слова Алоиза были встречены презрительной усмешкой:

– В этом нет никакого смысла.

– А вот есть!

– А вот нет. «Многие уходящие годы уничижают нас». Это какая-то чепуха. Я думаю, эти строчки переводятся так: «Годы, которые приходят, приносят много счастья. Когда же они уходят, они…» – Он вопросительно посмотрел на старшего брата. – Что такое adimiunt?

– То, что я сказал: уничижают, – ответил тот.

– «Когда же они уходят, они уничижают нас», – закончил Диоген. – То есть когда человек молод, годы приносят счастье. Когда же он становится старым, они забирают его.

– В твоем переводе не больше смысла, чем в моем, – раздраженно заявил Алоиз и направился в дальнюю часть некрополя.

Двигаясь по узкому проходу между склепами, он продолжал читать имена и эпитафии. Дойдя до противоположной стены, остановился перед мраморной дверью, прикрытой ржавой металлической решеткой.

– Посмотри на эту гробницу, – позвал он брата.

Диоген подошел поближе и высоко поднял свечу.

– Но здесь нет никакой надписи, – сказал он.