Книга о шпионах для пытливых умов

Собственно говоря, эта угроза и возникла в Турции, в Стамбуле. 4 сентября 1945 года советский вице-консул Константин Волков пришел к английскому вице-консулу Чантри Пейджу и попросил политического убежища. Вице-консульская должность была лишь прикрытием; на самом деле Волков был опытным агентом НКВД. Он мог предоставить англичанам важную секретную информацию, а взамен хотел британское подданство для себя и своей жены, а также 50 тысяч фунтов стерлингов.

В доказательство того, что он пришел не с пустыми руками, Волков намекнул, какого рода информацию он готов предоставить. По его утверждению, внутри английского государства действовали три агента советской разведки, занимавшие важные должности – два в министерстве иностранных дел, один – в руководстве контрразведки MI6. Благодаря этим агентам, заявил Волков, Москва получает свежайшие данные не только об английских, но об американских секретных проектах. Кроме того, Волков пообещал предоставить список всех советских агентов и осведомителей, действующих в Турции[352]

. Генконсульство немедленно связалось с британским послом Морисом Петерсоном. Но тот, увы, был дипломатом старой школы и недолюбливал шпионские дела. Он перепоручил этот вопрос стамбульскому резиденту MI6 (официально работавшему в визовом отделе консульства), а тот отправил запись разговора с Волковым в Лондон с дипкурьером.

Все эти бюрократические процедуры заняли несколько дней. Наконец утром 19 сентября запись попала в MI6, где ее передали самому высокопоставленному сотруднику «советского» отдела управления контрразведки, то есть Киму Филби.

Едва Филби начал читать, как у него мороз пошел по коже. В воспоминаниях он напишет: «Волков говорил о двух советских агентах в МИД и одном в контрразведке. Я долго смотрел на лежащий передо мной лист бумаги, пытаясь собраться с мыслями. Предположение о том, что слова Волкова могут быть провокацией, и потому не нужно действовать поспешно, я отмел. Такая тактика ничего не давала в ближайшей перспективе, а долгосрочной меня рано или поздно все равно бы раскрыли»[353]

. Агентом в контрразведке, о котором говорил Волков, был сам Филби, а агентами в министерстве иностранных дел, очевидно, Дональд Маклейн и Гай Берджесс. Нельзя допустить, думал Филби, чтобы их раскрыли сейчас, когда все только начинается, то есть когда после победы над фашизмом нужно приступать к борьбе с капитализмом! Необходимо было что-то делать, и немедленно.

На следующий день Филби первым делом сообщил о сложившейся ситуации своему куратору из лондонской резидентуры советской разведки Борису Кретеншильду. Тот немедленно связался с Лубянкой, с Юрием Модиным. Москва была предупреждена и приступила к действиям.

Утром следующего дня, 21 сентября, в консульский отдел посольства Турции в Москве обратились за дипломатической визой два человека. В заявлении они написали, что являются курьерами и должны отвезти в Стамбул дипломатическую почту. На самом деле эти люди были безжалостными душегубами НКВД и вовсе не по курьерским надобностям отправлялись в Стамбул[354]

.

Директор MI6 Стюарт Мензис поручил допросить Волкова и провести прочие процедуры, необходимые для предоставления убежища, не кому-нибудь, а Филби. Тот вылетел из Лондона 22 сентября, задержался в пути из-за бурь над Средиземным морем и до Стамбула добрался только 24 сентября, в пятницу. Здесь погода стояла прекрасная, и английский посол отправился на выходные на яхте к Принцевым островам. Все эти задержки играли Филби на руку.

Наконец 26 сентября, в понедельник, пришло время выходить на связь с Волковым. Чантри Пейдж должен был позвонить в советское генконсульство, поговорить с Волковым, назначить встречу и привести его в британское генконсульство. Однако, когда Пейдж попросил к телефону Волкова, ему ответили, что такой человек здесь не работает. Позвонили еще раз. Теперь взявший трубку человек ответил: «Я – Волков», – но Пейдж понял по голосу, что это не он, и прервал звонок. Ситуация становилась все более странной. По настоянию Филби был сделан третий звонок, и на этот раз ответ звучал так: «Волков в Москве». На этом разговор закончился.

Волков и его жена к тому времени и правда были в Москве.

24 сентября, когда Филби прилетел в Стамбул, два «дипкурьера» из Москвы накачали их наркотическими веществами, положили в специально для таких дел изготовленные ящики и, заявив на таможне, что это дипломатическая посылка, вывезли ящики в СССР. Москва сработала быстро и предотвратила раскрытие своих ценных агентов. Много лет спустя, после распада Советского Союза, среди рассекреченных документов из архивов КГБ откажется и протокол допроса Волкова, расстрелянного затем за измену Родине. Согласно ему, в том случае, если бы бегство удалось, Волков выдал бы Лондону не только Филби, Маклейна и Берджесса, но и всех советских агентов и осведомителей (общим числом 341), работавших в Турции.

Кем же были эти агенты и осведомители? Были ли среди них граждане Турции? А турецкие государственные служащие? В каких городах они жили? Этого мы пока не знаем.