Книга, обманувшая мир

К сожалению, это не единственный случай Вашего, мягко говоря, неадекватного отношения к своим бывшим друзьям, в том числе и к людям, которым Вы многим обязаны. Вот передо мной лежит книга Ильи Зильберберга «Необходимый разговор с Солженицыным» (Ilya Zilberberg. 14 Colchster Vale. Forest Row. Sussex. Great Britain. 1976). Ее автор был дружен с семьей Теушей, у которых тайно хранился Ваш архив. После того, как квартира Теушей стала ненадежной, они, уезжая в отпуск, передали его Илье Иосифовичу Зильбербергу. Но к тому времени гебисты уже поставили на прослушивание телефон Теушей и заранее обо всем знали. 11-го сентября 1965 г. они нагрянули с обыском к Зильбербергу, забрали папку с Вашими материалами, после чего и Теуша, и Зильберберга много недель таскали на допросы. Вы же не только не приняли участия в их судьбе, но несколько месяцев даже не появлялись у Теушей, а Зильберберга даже обвинили в сотрудничестве с ГБ. Вам, конечно, поверили в диссидентских кругах, после чего этот кристально чистый человек много лет жил с клеймом, которое оставалось на нём и после эмиграции из СССР. Все его попытки объясниться с Вами или с вашими доверенными людьми ни к чему не привели. В «Теленке» Вы пренебрежительно и оскорбительно назвали В. Л. Теуша «антропософом, передавшим архив своему прозелиту-антропософу, молодому И. Зильбербергу» («Бодался теленок с дубом», ИМКА-Пресс, Париж, 1974, с. 115).

Или вот лежит передо мной посланное Вам в Кавендиш из Кельна письмо покойного Льва Зиновьевича Копелева, с которым Вы дружили в «шарашке» и вывели его под именем Рубина в «В круге первом». Ваша тесная дружба с Копелевым продолжалась много лет и на воле. Именно благодаря Льву Копелеву и его жене Раисе Орловой рукопись «Ивана Денисовича» попала в руки Твардовского, что и определило Вашу писательскую судьбу. (Лично я не могу забыть оказанный мне Львом Зиновьевичем и Раисой Давыдовной радушный прием и их заботу после моей эмиграции в Германию.) Письмо Копелева от 30.11.1986 г. не предназначалось для публикации. Его копия хранилась у известного литератора Е. Г. Эткинда, который в 1990 г. передал его в редакцию журнала «Синтаксис» с запретом его публикации. И лишь в 1993 г. Е. Г. Эткинд снял это табу. М. Копелева и П. Литвинов настояли на его публикации, а потому оно было опубликовано с большим опозданием лишь в 2001 г.

(на с. 102 журнала «Синтаксис», № 37, 2001 г., Париж).

В этом письме Ваш близкий друг, в частности, пишет Вам: «Ты беспредельно самоуверен, из-за чего ты теряешь близких тебе людей»; «Любое несогласие или, упаси Боже, критическое замечание ты воспринимаешь как святотатство, как посягательство на абсолютную истину, которой владеешь только ты, и, разумеется, как оскорбление России, которую только ты достойно представляешь». И далее: «Ты и твои единомышленники утверждаете, что исповедуете религию добра, любви, смирения и справедливости. Однако в том, что ты пишешь в последние годы, преобладают ненависть, высокомерие и несправедливость. Ты ненавидишь всех мыслящих не по-твоему, живых и мертвых. Ты постоянно говоришь и пишешь о своей любви к России и честишь всех, кто не по-твоему рассуждает о русской истории. Но неужели ты не чувствуешь, какое глубочайшее презрение к русскому народу и к русской интеллигенции заключено в той черносотенной сказке о жидо-масонском завоевании России силами мадьярских, латышских и др. “инородческих” штыков? Именно эта сказка теперь стала основой твоего “метафизического” национализма, осью твоего “Красного колеса”. Увы, гнилая ось».

Да и в «Теленке» подробное описание Вашей постоянной «игры в прятки» с А. Т. Твардовским, вознесшим Вас на Олимп, не делает Вам чести. Или возьмем еще одного Вашего близкого друга, Дмитрия Панина, сидевшего с Вами на «шарашке», а затем способствовавшего Вашему устройству нормировщиком в свою бригаду в Экибастузе. (Его Вы изобразили в том же «Круге первом» Сологдиным.) Незадолго до его смерти в Париже он порвал с Вами отношения, а после его смерти супруга заявила, что, по завещанию покойного, сможет открыть его архив только через 10 лет после Вашей, Александр Исаевич, смерти. С чего бы это? Вывод может быть только один: в архиве Панина есть компрометирующие Вас материалы, которые он, однако, щадя Вас, завещал не разглашать при Вашей жизни и долго после нее.