Книга Одиночеств

У всякого Мастера Сновидений из «…» есть помощник из числа учеников, который сопровождает Мастера повсюду. Дело чести всякого Мастера Сновидений – придать своему сопровождающему необычный, диковинный вид. Чего только не придумывают: и костюмы заморские на них надевают, и прически высокие мастерят, и перья с цветами вплетают, куда только можно. Потому что, когда два Мастера Сновидений встречаются на узкой тропе в горах «…», дело обстоит так: чей помощник меньше похож на человека, ТОГО И СОН.

Этот сюжет приснился мне в виде телевизионной передачи, что-то вроде «Клуба кинопутешествий». Чуть позже диктор скучным голосом добавил, что именно с этим обычаем и связано желание колдунов и прочих шаманов иметь у себя в помощниках демонов, духов, джиннов. Потому что из человека, даже любимого ученика, такое чудище, пожалуй, не изобразишь…

Эта книга посвящается Гаяне,

которая не единожды гримировала меня и прекрасно знает, что поверх лица у меня находится рожа. Она вполне заурядна, зато подвижна, растяжима и вполне бесстыжа.

Зато под рожей у меня расположено лицо. Оно прекрасно и удивительно.

Впрочем, его мало кто видел.

Эта книга посвящается З.,

который учил меня, злобное, малолетнее (в ту пору) существо, любить жизнь.

Аргументировал так: все равно ведь выебут, так пусть уж – по большой любви.

Поэтому (и только поэтому) святым легче живется.

Эта книга посвящается Наташе и Гале,

которые учились со мною в университете.

В тех редких случаях, когда мне удавалось заставить себя посетить лекцию, они почему-то неизменно оказывались где-то поблизости. Как я понимаю, нас роднила привычка устраиваться в задних рядах.

Это, конечно, потому, что знания нам были до фени. Меня в ту пору все больше занимали всякие глупости вроде экзистенциального ужаса, а девочек, понятно, любовь.

Но любовь у девочек была не простая, а, можно сказать, виртуальная.

Галя была влюблена в киноактера Никиту Михалкова, а Наташа – в киноактера Андрея Харитонова (он играл главную роль в умеренно культовом кинофильме тех времен «Овод», если кто помнит).

Как существа творческие, Галя и Наташа не удовлетворялись безобидной мастурбацией в девичьих горенках (черт их знает, может, и вовсе пренебрегали такой возможностью). Вместо этого они писали лирические истории о своей виртуальной счастливой жизни с возлюбленными. Именно этим они и занимались на лекциях, вместо того чтобы впитывать знания.

Потом они обменивались текстами, читали, обсуждали.

До поры до времени смысл происходящего был мне неясен. Мы с моим экзистенциальным ужасом и без того неплохо проводили время, читая бледные перепечатки «Тибетской Книги мертвых» и прочую прекрасную метафизическую хренотень. Девочки Галя и Наташа казались мне идеальными соседками: тихие, бледные, красивые, они мне совершенно не мешали, а, напротив, услаждали остекленевший от Э. У. взор.

Но в один прекрасный день случилось Культурное Событие.

Девочки Галя и Наташа, одурев, вероятно, от герметичности своей мини-секты, взалкали контактов с окружающим миром.

В качестве полномочного представителя окружающего мира они избрали меня.

У меня в ту пору была среди сокурсников сомнительная слава местного мастера слова (хотя никто, в том числе и я, не смог бы объяснить, в чем, собственно, выражается упомянутое «мастерство»). Вероятно, просто Э. У. в безумных очах светился, наводя окружающих на мысли о Страшном.

В результате Галя и Наташа вручили мне свои рукописи с просьбой прочитать и высказать замечания. Речь шла, понятно, не о содержании, а о «литературном качестве» их любовных эпопей.

Мне, ясен пень, было любопытно, да и лестно, чего греха таить. До той поры окружающие никогда не спрашивали моего мнения о литературных достоинствах их произведений. Только ошибки просили проверить на письменных экзаменах, но это, как мы понимаем, совсем не то.

В результате переговоров, в моем распоряжении оказались две общие тетрадки. В черной глянцевой обложке и в коричневой матовой. Какая была чья – не помню.

Прочитать мне удалось только несколько первых записей. Галиных, судя по тому, что речь там шла об актере Никите Михалкове. История о том, как они с Галей ехали в поезде, а за окном было поле с ромашками, которые понравились Гале. И тогда актер Никита Михалков нажал на стоп-кран, остановил поезд и нарвал Гале ромашек. А потом заплатил штраф, потому что богатый. И все, счастливые и довольные, поехали дальше.

Дочитать эту неземную красоту до конца или открыть вторую тетрадку с аналогичными описаниями виртуального романа у меня, понятно, не хватило гражданского мужества. Экзистенциальный ужас – это одно, а бытовой, понятно, – другое. До принятия бытового ужаса я и по сей день дорасти не могу.