Книга тайн

Отношения Чапаева с начальством к этому моменту испортились настолько, что, несмотря на успехи его дивизии, Василия Ивановича уже собирались отдать под суд всё за ту же «строптивость». И вдруг в расположение дивизии прибыл сам Троцкий. Вызвав Чапаева, он вместо «разноса» вручил начдиву золотые часы. Сказал: «За храбрость».

А на следующий день грянул гром: Чапаев получил приказ сдать свою дивизию и принять под командование новую. Такой приём был свойствен Троцкому. Чтобы не возбуждать лишних слухов, он сначала награждал человека и тут же наказывал, не давая никому опомниться.

Когда я читал описание этой сцены, мне тотчас вспомнился роман Виктора Гюго «93-й год». Там есть знаменательный эпизод, рисующий застигнутый штормом корабль роялистов. Он вёз подкрепление, а в его трюме находились артиллерийские орудия. И вот одно из них в результате удара волны сорвалось с креплений и стало как живое метаться по трюму, круша всё на своём пути.

Над кораблём нависла смертельная опасность. Пушка могла в любой момент пробить борт и погубить корабль, а все попытки закрепить пушку на старом месте кончались неудачей.

И тогда за дело взялся канонир, по вине которого сорвало орудие. Проявив чудеса героизма и сноровки, он «укротил» пушку и тем самым предотвратил катастрофу.

Что же делает в этой ситуации командир роялистов маркиз де Лантенак? Он выстраивает на палубе команду и солдат и, сняв с себя орден, вешает его на грудь герою-канониру. Раздаются восторженные крики, но их прерывает команда де Лантенака:

— А теперь расстрелять его!..

Не правда ли, действия де Лантенака и Троцкого из одного ряда?

Диктаторы и честолюбцы (а Троцкий, по отзывам всех, знавший его, был бешеный честолюбец) любят становиться в позу и произносить громкие слова; судьба же людей, по большому счёту, их не интересует.

Как ни жалко было Чапаеву расставаться с бойцами им же созданной дивизии, он подчинился приказу и отбыл к новому месту службы.

И там-то выяснилась коварная суть приказа Троцкого: дивизии, которой должен был командовать Чапаев, в природе не существовало. Её нужно было сначала сформировать, чем и должен был заняться Чапаев. Люди Троцкого, по-видимому, рассчитывали на то, что Чапаев начнёт возмущаться новым назначением, и это даст им повод обвинить его в новых прегрешениях против дисциплины, но Василий Иванович приказ выполнил. Он сформировал из рабочих прославившуюся впоследствии дивизию. Она насчитывала почти 14 тысяч человек — со своей артиллерией, школой красных командиров и аэропланами для дальней разведки.

Но ненавистники Чапаева из вышестоящих штабов вознамерились сместить его силой, опираясь на полученный от Троцкого приказ об аресте Чапаева. В расположение 25-й дивизии прибыла специальная группа в сопровождении броневиков, и её командир потребовал у Чапаева сдать дивизию и отправиться под арест.

Неизвестно, как поступил бы начдив-25, но его выручили бойцы: окружив прибывших, они пригрозили им физической расправой, если те не уберутся туда, откуда прибыли. Эмиссары Троцкого отступили.

Предполагают, что и отправка Чапаева на учёбу в Москву была замаскированной попыткой отрешить знаменитого начдива от командования. И Чапаев отбыл в столицу. Но, как уже было сказано, практику Чапаеву отвлечённость академических дисциплин пришлась не по нраву, и он добился, чтобы его снова отправили на фронт. Произошло это весной 1919 года, когда жить Василию Ивановичу оставалось около шести месяцев.

Окружение чапаевского штаба белыми было третьей, и удачной, попыткой убрать ненавистного военачальника.

К тому времени исход войны на Урале и в оренбургских степях склонялся в пользу Красной Армии. Белогвардейцы и казаки атамана Дутова откатывались к Каспийскому морю, к своему последнему оплоту — Гурьеву. Стремительное наступление 25-й дивизии привело к тому, что образовался разрыв между полками и штабом, который в 20-х числах августа расположился в станице Лбищенской. Этим и решили воспользоваться белые, чтобы разгромить штаб Чапаева, который, между прочим, насчитывал вместе с приданными ему подразделениями около полутора тысяч человек.

И вот тут начинаются загадки.

Первая — каким образом командование белых узнало об отставании штаба Чапаева от основных сил дивизии?

Вторая — как многочисленному казачьему формированию удалось пройти незамеченным по открытой степи, буквально на виду у красных войск?

Третья — по чьему приказу в ночь нападения белых на Лбищенскую были сняты дополнительные караульные посты вокруг станицы?

Точных ответов на эти вопросы нет, но косвенные обстоятельства свидетельствуют о предательстве и предателях. Рассказ о них — впереди, а пока посмотри, как проходила операция белых по окружению штаба Чапаева.

Для этой цели был создан специальный казачий корпус из 12 тысяч сабель, который две ночи шёл к Лбищенской, отстаиваясь днём в долинах рек, заросших камышами. Приблизившись к станице, казаки бесшумно сняли красные караулы и ударили по спящим чапаевцам. Здесь создатели фильма не погрешили против истины, воспроизведя яркую картину неравного ночного боя.