Книга тайн

Можно только гадать, как сложилась бы дальнейшая судьба Щорса; вероятнее всего, он вошёл бы в элиту советских военачальников, но 30 августа 1919 года в бою под украинским городом Коростенем начдив-44 погиб. Официальная версия гибели — шальная пуля. Она (версия) нашла отражение и в фильме Довженко: в нём Щорс погибает от попадания пули в лоб. Но целая группа сослуживцев начдива-44 не согласилась с режиссёром и высказала свою, невероятную по тем временам догадку: начальник 44-й Киевской дивизии был убит в грохоте боя кем-то из своих.

Чтобы подтвердить или опровергнуть это заявление, требовалось произвести судебно-медицинскую экспертизу останков Щорса, а для этого сначала следовало найти его могилу. Такие попытки предприняли в 1936–1937 годах, но они оказались безрезультатными. Прошло ещё 10 лет и в 1947 году вышла книга бывшего бойца щорсовской дивизии Д. Петровского «Повесть о полках Богунском и Таращанском». В ней автор убедительно доказывал, что петлюровский пулемётчик, который якобы выпустил роковую очередь, не мог этого сделать, поскольку ещё раньше был уничтожен вместе со своим пулемётом четырьмя выстрелами из орудия, произведёнными канониром Хомиченко.

Этот факт вызвал такую волну слухов, что всем стало ясно: могилу Щорса нужно найти во что бы то ни стало. И её нашли, хотя для этого понадобилось ещё два года. Но где же обнаружилось захоронение? Может быть, под Коростенем, где погиб Щорс? Отнюдь нет. Могилу после трудных поисков нашли за тысячи километров от Коростеня — в Самаре, тогдашнем Куйбышеве. Произошло это в июле 1949 года и вызвало первый резонный вопрос: почему погибшего на Украине погребли в Самаре, к которой он не имел никакого отношения? Второй вопрос возник, когда раскопали могилу. Выяснилось, что Щорс был похоронен не в обычном деревянном гробу, а в цинковом, к тому же наглухо запаянном. С чего бы это?

Ответы напрашивались сами собой. Раз везли гроб аж с Украины, значит, у кого-то были веские причины скрыть тело. Это предположение подкреплял и цинковый гроб — по-видимому, организаторам сокрытия казалось, что такой способ захоронения навсегда погребёт тайну смерти Щорса.

Но все вышло наоборот. Именно герметичность гроба способствовала тому, что даже после тридцатилетнего пребывания в земле тело хорошо сохранилось, и это обстоятельство существенно облегчило проведение судебно— медицинской экспертизы. Согласно её акту, «… останки трупа, обнаруженные в могиле, действительно принадлежат тов. Щорсу Н. А.». А далее следует то, ради чего велись многолетние поиски: «Повреждения черепа нанесены пулей из огнестрельного нарезного оружия… Входным отверстием является отверстие в области затылка справа, а выходным — в области левой теменной кости… Следовательно, направление полёта пули — сзади наперёд и справа налево… Можно предположить, что пуля по своему диаметру была револьверной… Выстрел был произведён с близкого расстояния, предположительно с 5-10 шагов».

Таким образом, это свидетельство напрочь опровергло официальную версию. Подтверждалась догадка соратников Щорса о его убийстве. Но кто и зачем организовал покушение?

И тут надо отметить следующее: гибели Щорса предшествовала зловещая цепочка убийств высших командиров 44-й дивизии. По мнению руководителя киевской ЧК М. Я. Лациса, эта кровавая интрига исходила из штаба 12-й армии, в которой числилась дивизия Щорса.

Но если была интрига, значит кто-то её организовал! Имя организатора впервые назвал такой военный авторитет, как Ефим Щаденко, генерал-полковник, занимавший в годы Гражданской войны высокие должности (командовал Украинской армией, был членом реввоенсовета Украинского фронта). Именно он в 1958 году рассказал о неблаговидной роли в событиях, связанных с 44-й дивизией, члена реввоенсовета 12-й армии Семена Аралова, верного соратника Троцкого и его назначенца.

В 12-ю армию Аралов был назначен в июне 1919 года, когда вместе с Троцким прибыл в Киев. Положение Советской республики было в то время критическим, особенно на Южном Фронте. Поэтому приехав в Киев, Троцкий тотчас произвёл реорганизацию в войсках, объединив 1-ю и 3-ю украинские армии в одну, 12-ю, членом реввоенсовета которой и назначили Аралова.

Поскольку дивизия Щорса стала ядром вновь образованного соединения, Аралов не замедлил посетить её. Пробыв в дивизии всего три часа, член реввоенсовета обнаружил в ней такие недостатки, что впору было отдавать под трибунал её командира. По мнению Аралова, начальствующий состав дивизии — контрреволюционеры, в подразделениях процветает антисемитизм, а многие бойцы — откровенные бандиты.

Заметим, что эти выводы Аралов сделал после того, как дивизию Щорса инспектировали такие видные военачальники, как Антонов-Овсеенко, Подвойский и уже упомянутый Щаденко. Все они высоко отозвались о боеготовности 44-й дивизии и ни словом не укорили ее командиров.