Книга утраченных имен

Жозеф подошел к ней и нежно взял за подбородок.

– Ева, ты ведь доверяешь мне?

Она посмотрела ему в глаза и тут же увидела молодого человека, который одиннадцать месяцев назад стоял рядом с ней на ступенях Сорбонны и предупреждал о том, что она должна спасти свою семью. Ее захлестнуло чувство вины и раскаяния – как она могла усомниться в нем, тогда и сейчас.

– Конечно, доверяю.

– Я стараюсь защитить тех ребят. Ты это понимаешь? Среди них может быть и Реми. – Он все еще держал ее за подбородок и смотрел ей в глаза, и Ева не сомневалась, что он видит в них боль. – Если ты отдашь мне эти документы, я обещаю, что приложу все силы, чтобы найти парней. Но если немцы придут туда раньше меня… – Они оба знали, что эту фразу не нужно заканчивать.

– Жерар, возможно, мне удастся тебе помочь, – сказала Женевьева и подошла к Еве. Она с тревогой смотрела на них обоих. – Позволь пойти с тобой.

– Будет лучше, если я отправлюсь туда один.

– Но если с тобой что-нибудь случится…

– Не случится. – Он обратился к Еве: – Нам нельзя терять время. Что скажешь?

Ева снова переглянулась с отцом Клеманом, и тот опять кивнул ей. Если Реми находился сейчас в лесу, а немцы напали на след партизан, то другого выхода не было. Она должна сделать все возможное, чтобы спасти их. Ева быстро собрала готовые продуктовые карточки и документы в стопку и протянула их Жозефу.

– Пообещай, если увидишь Реми, передать ему, что я все время думаю о нем.

Жозеф нахмурился:

– Ева, он не может вернуться, он нужен там.

– Просто пообещай мне, пожалуйста.

Он в нерешительности кивнул.

– Я передам твои слова. – После этого он ушел с документами, над которыми они трудились – с вымышленными именами, но настоящими лицами людей, скрывающихся в лесу в ожидании предстоящей битвы. Ева готова была доверить Жозефу свою жизнь, она помнила, что однажды он уже пытался спасти ее, а в случае необходимости придет на помощь еще раз. Однако легкое чувство сомнения все же закралось в ее душу. Что, если он не проявит должной осторожности и на его пути попадется не тот человек? Или ему не удастся спасти бойцов Сопротивления, а вместо этого в руках у немцев окажется расстрельный список? И она будет ко всему этому причастна.

– Ты поступила правильно, – сказал отец Клеман, не сводя глаз с Евы.

– Вы так думаете?

– Ради спасения жизней мы должны использовать любые возможности, – ответил священник.

– А если за ним будут следить? И он приведет немцев прямо к маки?

– Да, такое нельзя сбрасывать со счетов.

– Вы никогда не думали, что вся наша работа может оказаться напрасной? А вдруг мы просто оттягиваем неизбежное? И тем самым только играем им на руку?

– Если речь идет о спасении жизней, такие труды не могут быть тщетными. А ты уже спасла несколько сотен человек, – сказал он с легкой улыбкой. – Что до остального, Ева, нужно верить в Господа и ждать, когда Он пошлет знак. В самые страшные минуты я часто ощущал, что Он рядом.

Отец Клеман направился к выходу, но Ева не испытала облегчения от его слов. Ей казалось, что с каждым днем кольцо вокруг Ориньона сжималось все крепче. Если немцы догадывались о местонахождении партизан, если они неоднократно получали информацию о детях-беженцах, возможно, им стало известно и о ней? Ева вернулась к работе, но не могла унять охватившую ее дрожь.

– Между вами с Жераром что-то есть? – спросила Женевьева несколько секунд спустя. Ева полностью погрузилась в свои тревожные мысли и даже забыла о ее присутствии. Она подняла глаза и не сразу смогла вспомнить, что Жерар – это подпольное имя Жозефа в Сопротивлении. Обычно все обращались к нему по фамилии – Фокон.

– Нет, конечно, – ответила Ева. На щеках Женевьевы все еще играл румянец, а взгляд был напряженным, и в эту минуту Ева поняла, что происходит. – Женевьева, а между тобой и Жераром что-то есть?

Женевьева опустила глаза и, помолчав несколько секунд, кивнула.

– Да, но мне кажется, что он к тебе неровно дышит. Он отзывается о тебе с особой теплотой, – пробормотала Женевьева. – И когда мы с ним вдвоем, он часто говорит о тебе.

– Женевьева, я знаю его давно. Мы с ним старые друзья, ничего больше.

– Но он, похоже, переживает за тебя.

– Женевьева, тебе не из-за чего волноваться. Поверь мне. Вы с Жераром встречаетесь?

Румянец на щеках Женевьевы вспыхнул ярче.

– У нас уже было несколько свиданий.

– Свиданий? – Нет, Ева не испытывала ревности. Но она не могла себе представить, как эта женщина и Жозеф смогли найти на это время. – Когда?

– Мы… мы встречались несколько раз по ночам. На ферме, где он остановился, есть амбар с чердаком. Там можно уединиться – хозяева используют этот чердак только как склад. Звучит, конечно, не очень, но на самом деле там довольно романтично.

Ева лишь покачала головой. Ей бы радоваться, что хоть одна из них смогла обрести счастье посреди всего этого ужаса, но слова Женевьевы напомнили ей о Реми и о том, как он далеко от нее.

– Ты ведь не расстроилась, правда? – спросила Женевьева, потому что Ева молчала. – Я… мне хотелось тебе рассказать, но Жерар попросил держать это в тайне.