Ко(с)мическая опера

— Я не желаю принимать участие в ваших игрищах!

— Игрищах?

Амано моргнул, Джей нахмурился.

— Маленькие дети, право слово! Так вот, я вашим воспитателем быть не собираюсь!

— Ты о чем? — Напарник все же решил выяснить причину моего раздражения.

— А как все это называется? Салочки? Догонялки? Прятки?

Паркер хмыкнул:

— Слушай, ты откуда взялся?

— Какая разница?

— Конечно, никакой! Видишь ли, мы вовсе не играем… — При этих словах блондина Амано слегка побледнел. — Мы…

Джей, воспользовавшись общим замешательством, притянул моего напарника к себе и звонко поцеловал. В губы. Я почувствовал, что начинаю дуреть. Если они… это… того, значит… Упс.

— Тогда не буду вам мешать, — начинаю пятиться к двери.

— Эй, подожди! — Амано пытается вырваться из цепких объятий блондина. Безуспешно. — Нам надо поговорить… Я все объясню!

— Не надо ничего объяснять!

Выскакиваю в коридор и хлопаю дверью. Ставлю личный рекорд по преодолению лестничных пролетов. Вылетаю на улицу, задыхаясь от негодования.

Ну Барбара, ты и стерва! Подсунула в напарники… Мы так не договаривались! Хотя чего я-то, собственно, испугался? На меня, как на объект, заслуживающий внимания, в таком ракурсе посмотрят в последнюю очередь, так что с этой стороны ничто не угрожает. А все равно противно! Впрочем, можно было догадаться: стоит только посмотреть на их снимки. Ой! Я же читал… Как всегда, бестолково. В досье Джея ориентация указана совершенно недвусмысленно. А в досье Амано, что было написано? Склеротик несчастный, вспоминай! Так… Э-э… Хм. Бисексуален. Значит, есть надежда на относительно приличное поведение напарника в общественных местах. Потому что, если бы он походил на Джея… Бр-р-р-р-р! Подумать страшно. Понимаю, что нормы морали стали куда мягче, чем в прошлом, но что-то не горю желанием проводить время в обществе… озабоченных. Ну, тетя, ты у меня получишь! По первое число!

— Эй, парень! Есть пара минут?

— М-м-м?

Куда я забрел? А, тот же квартал, но со стороны задних крылечек. Рассеянный свет фонарей. Щуплый человечек, дергающий меня за рукав.

— Чего тебе, дядя?

— Поможешь с чемоданами, подкину несколько монет на «дурь»! — подмигнул незнакомец. — Только без глупостей!

На «дурь»? Да за кого он меня принимает?! Я вполне приличный молодой человек. Поправка: не сегодня. Сегодня я выгляжу как бродяга и даже хуже, если, посмотрев на мое лицо, первый встречный счел меня наркоманом. Эх, дядя, как ты жестоко ошибся! Впрочем, чему нас учили в школе? Нужно помогать ближнему своему? Поможем.

— Какие глупости, ты что! Далеко нести-то?

— До конца квартала, там меня машина ждет.

Чемоданы и выглядели увесисто, и оказались таковыми при близком знакомстве. Но делать нечего: я подхватил груз и поплелся в указанном направлении. Мой попутчик молчал всю дорогу, тяжело дыша где-то за спиной. Больной, наверное, и слабенький, если самому было не справиться.

Когда до неприметного «ровера» осталось не больше десятка шагов, хлюпик приказал:

— Поставь чемоданы!

— Куда?

— На землю!

— Испачкаются же… Жалко.

В мою поясницу ткнулось что-то твердое с прямоугольным сечением.

— Я же сказал, без глупостей! Поставь и убирайся восвояси!

— Кто-то обещал подкинуть монет.

Хриплый смешок:

— Точно обкуренный! Шлепай отсюда и радуйся, что жив!

— Эй, ты обещал…

— Проваливай!

Занятный мужичок. По темноте, с тяжелыми чемоданами, со стволом… Типичный мирный горожанин. Куда он намылился, интересно? Не на пикник, во всяком случае. Можно, конечно, выполнить все указания и пойти прочь, но… Так он меня и отпустит! Я хоть и наивен не в меру, но детективы читаю и знаю главное правило: «Свидетелей в живых не оставляют». А это значит, что…

Поворачиваюсь вокруг своей оси, поднимая руки. Вместе с чемоданами. То ли я двигаюсь слишком быстро, то ли дядя не ожидал такой прыти от нарка, но до выстрела дело не доходит, потому что один чемодан выбивает из руки ночного путешественника оружие, а второй… Второй плавно и грузно врезается в лысоватую голову. Дядя охает и падает на газон.

Уф-ф! Ай да я! Одним махом… ну не семерых, конечно, а одного, зато — надежно. Постойте-ка! Кинув чемоданы, наклоняюсь над неподвижным телом. Он что, не дышит? Не может быть… Я же несильно.

— Стоять на месте! Руки за спину! — приказывает профессионально поставленный голос, а свет прожектора режет глаза, когда я поднимаю взгляд.

Стою. С полицией лучше не спорить: себе дороже выходит.

— Что тут у нас?

Второй из полицейского наряда подходит к лежащему на газоне дяде, присаживается на корточки и отработанным движением прикладывает портативный анализатор к виску «потерпевшего».

— Клиническая смерть!

— Да ну? Врешь! — Первый не верит. — Покушение на убийство? И почему именно в нашу смену?

На моих запястьях защелкиваются браслеты.

— И за что ты его так? — участливо интересуется второй офицер, после того как принимает меры по срочной реанимации. — Хотел ограбить, да?

— Вам-то что за дело? — огрызаюсь, за что получаю предупредительный тычок под ребра:

— Не хамить! Документы есть?