Коббл Хилл

«Рождение» Элизабет из грязи и пены приковало к себе внимание посетителей бара, но ненадолго. Теперь Стюарт наблюдал за Мэнди. Что-то в ней было не так. Неужели это все из-за травки? А может, это он стал другим? Мэнди сидела за маленьким столиком слева от двери, красивая и уверенная в себе, разговаривала с соседями, пробовала модные закуски, потягивала вино. Ее черные волосы блестели, кожа была безупречной, а улыбка – яркой. Она все еще была пухленькой, но это выглядело сексуально. Мэнди не зевала и не жаловалась – она смеялась. Стюарт был заинтригован. Может, все дело в том, что он был под кайфом, пьян и только что спел Purple Rain[49] с кучей незнакомцев? Но Мэнди – там, в кресле – не выглядела той усталой и угрюмой Мэнди, застрявшей в постели последние несколько месяцев. Она вся светилась и казалась сексуальной и совсем другой. Она была великолепна.

Тед съел четырнадцать картофельных шариков. Еще два осталось – Шай по его просьбе приготовила ему шестнадцать. Но шарики были такими солеными и жирными, что от них ему захотелось пить. К тому же Тед уже наелся. В последнее время его родители ели либо причудливые изысканные блюда, либо легкие закуски – чипсы и печенье. Раньше они часто заказывали еду на дом. Теперь же еду не заказывали вообще, даже пиццу. Мама все готовила сама. Как-то раз они даже сделали пиццу с прошутто и руколой. В ней должны были быть и каперсы, но Тед их вытащил. Через два часа после того, как он пошел спать, Тед проснулся попи´сать и обнаружил, что родители делят его шоколадные хлопья Cocoa Puffs, запихивая их в рот руками, как будто они были зверски голодны. Теда встревожило такое необычное поведение родителей, он даже подумывал спросить об этом свою школьную медсестру.

– Хочешь доесть остальные? – предложил он няне. Она сказала, что ее зовут Шай, но это не было похоже на настоящее имя.

Шай схватила картофельные шарики с его тарелки и засунула по одному за каждую щеку.

– Я приберегу их на потом.

Она встала из-за кухонного стола и жестом пригласила его следовать за ней. Тед был очень похож на нее в детстве. Он думал, что ему никто не нужен, и предпочитал читать и играть один. Тед и правда был одинок. Вместе они осмотрели двухэтажный дом в поисках, чем бы еще заняться.

– Хочешь сыграть в какую-нибудь игру?

– Нет, – ответил Тед. Дома он играл в игры на iPad. Хорошо бы у него были «Колонизаторы», как в «Бруклинском стратеге», но игра была сложная, и Тед все равно не смог бы объяснить Шай правила.

– Правда? А я вот люблю игры. Мне нравится их придумывать. Например, когда мы жили в Англии, я ходила там по нашему дому и считала все зеленые вещи, которые могла найти. А потом я ходила по дому снова и пересчитывала теперь уже все синие вещи. Может, со мной что-то не так?

– А я раньше расставлял по порядку весь мамин лак для ногтей и считал, сколько же его у нее. У нее сорок три лака. Два из них прозрачные, а остальные цветные.

– Значит, у тебя тут не во что поиграть? – спросила Шай.

Их дом по сравнению с просторным особняком Кларков был маленьким. В комнате Теда с незастеленной кроватью, круглым зеленым столом и двумя низкими табуретами царил беспорядок. Не тот, что добавляет уюта в доме, нет – в комнате было грязно. В углу стояла корзина для белья, забитая одеждой. Шай понимала, что она избалована: Нена убирала и стирала у них дома каждый понедельник. Но разве так уж сложно постирать и сложить крошечные футболки Теда?

Мальчик пнул ножку одного из стульев, и тот упал.

– Я думаю, мы могли бы придумать какую-нибудь игру.

– Окей.

Тед схватил с книжной полки банку из-под кофе и высыпал ее содержимое на стол. Там было несколько мини-карандашей и маленьких уродливых неоново-зеленых стикеров, куча поломанных мелков и около десяти долларов пятицентовыми и десятицентовыми мо- нетами.

– Нарисуй тут дороги, деревья, поля и океан, – сказал он и положил перед Шай лист разлинованной бумаги. – Весь смысл игры в том, что ты должна попытаться расширить свои поселения, использовать все свои ресурсы и не подпускать врагов.

Шай старалась изо всех сил. Она не была искусным художником и ненавидела восковые мелки. От них пахло рвотой. Шай рисовала дорожки, бугристые кусты и лужи, словно моделируя их, как в настольной игре «Змеи и лестницы».

– Нам нужны овцы, – сказал Тед, рисуя на стикере, – а еще дрова и пшеница. Я их нарисую.

– Окей.

– Нарисуй хижины, которые выглядят так, будто сделаны из соломы, – сказал он ей. – Они не должны быть слишком близко друг к другу.

Шай закусила губу и нарисовала четыре покосившихся квадратных домика с треугольными крышами и круглыми окнами. Они выглядели очень постапокалиптично.

– Наша игра происходит в будущем или это как бы стародавние времена?

Тед, казалось, ничего не слышал. Он рисовал заостренные уши своим коричневым овцам.

– А какие у овец хвосты?

В Англии было полно овец. Шай видела их из окна машины, когда они ехали на побережье или в дом престарелых, где ее бабушка до самой смерти сидела уставившись в телевизор, пила джин и ела шоколад.