Код креативности. Как искусственный интеллект учится писать, рисовать и думать

«Музыкальное приношение» часто исполняют в концертах, а вот об исполнении «Задумки» Баха-младшего я не слышал. Это говорит о том, что для успешного сочинения музыки, возможно, нужно нечто большее, чем механическое следование набору правил.

Моцарту также приписывают авторство алгоритма, похожего на игру К.Ф.Э. Баха и позволяющего любому желающему сочинить свой собственный вальс Моцарта. Его Musikalisches Würfelspiel, то есть «игра в музыкальные кости», дает возможность создавать вальсы длительностью в 16 тактов при помощи пары игральных костей. Эта игра была впервые опубликована в 1793 году, через два года после смерти Моцарта. Кое-кто сомневается, не был ли ее настоящим автором издатель Николаус Зимрок, приписавший игре авторство Моцарта, чтобы она лучше продавалась.

Игра состоит из 176 тактов, собранных в таблицу размером 11 ×16. В первом столбце содержатся 11 разных тактов, с которых может начинаться пьеса. Чтобы определить, с какого такта ее начать, нужно бросить пару костей и вычесть из результата единицу[78]

, что дает число в диапазоне от 1 до 11. Например, если я выкину две шестерки, это значит, что в начале своей пьесы я должен сыграть 11-й такт из первого столбца таблицы. Второй столбец определяет второй такт, и для его выбора из 11 возможных вариантов снова нужно бросать кости. Так играющий проходит все 16 столбцов, каждый раз бросая пару костей, чтобы выбрать из 11 тактов тот, который следует сыграть.

Поразительно в этой системе то, что она позволяет создать 11¹⁶, то есть 46 миллионов миллиардов, разных вальсов. Если исполнять их один за другим, прослушивание всех этих вальсов займет 200 млн лет. Сочетание элемента случайности с заранее определенными структурными элементами – это прием, который впоследствии использовали некоторые из первых алгоритмических художников. Мастерство Моцарта проявилось в создании 176 тактов, составляющих вместе вполне убедительные вальсы, какие бы числа ни выпадали на костях. Разумеется, не все вариации приятны слуху. Одни сочетания лучше, другие – хуже. На мой взгляд, в этом состоит один из недостатков такого рода неограниченных алгоритмов. Нас огорчает тот факт, что Моцарт не отобрал более удачные вальсы от менее удачных.

Emmy – композиторс искусственным интеллектом

Я люблю проверять себя, пытаясь угадать автора музыки, которую я слышу по радио, до того, как мне скажут, что это за композитор. Однажды утром я слушал радио, работая за своим столом, и быстро решил, что наиболее вероятным кандидатом на авторство звучавшей пьесы должен быть Бах. Когда пьеса закончилась, меня ожидало потрясение: ведущий программы сказал, что она была создана алгоритмом. Мне кажется, меня потрясло не столько то, что меня так провели, заставив поверить, что эта музыка была произведением Баха, сколько то, что в то короткое время, что я слушал эту пьесу, она затронула мои чувства. Неужели этого смогла добиться программа? Меня заинтриговало, как алгоритму удалось убедить меня, что автором этого сочинения был великий Бах.

Бах – тот композитор, с которого начинает большинство композиторов, но с него же начинает и большинство компьютеров. Пьеса, которую я услышал в тот день по радио, была создана по простым программным правилам, разработанным композитором, который страдал от отсутствия вдохновения. Сначала Дэвид Коуп занялся алгоритмами от отчаяния. Ему заказали написать новую оперу, но работа не шла: он никак не мог начать писать. Но потом ему пришла в голову одна мысль. Он вспомнил рассуждение Ады Лавлейс о том, что «машина сможет сочинять искусно составленные музыкальные произведения любой сложности или длительности»[79], и решил развить эту идею.

Он начал экспериментировать с компьютером IBM, в который нужно было вводить перфокарты (дело было в начале 1980-х). На выходе машина выдавала ноты. Как он впоследствии признавал, результаты первых опытов были поистине ужасны. Но Коуп не отчаивался и записался на курс компьютерной музыки в Стэнфорде. Поскольку срок сдачи оперы стремительно приближался, он решил испытать свои программистские навыки.

Если бы ему удалось создать алгоритм, понимающий его композиторский стиль, то каждый раз, когда он заходил в тупик и не знал, что делать дальше, такой алгоритм мог бы предлагать варианты, совместимые с индивидуальной манерой, в которой он сочиняет. Даже если бы алгоритм предлагал что-то, что казалось Коупу бессмыслицей, это по меньшей мере помогало бы ему выбрать нечто лучшее. Алгоритм должен был работать катализатором, подстегивающим его творчество. Коуп назвал эту новую концепцию «Экспериментами в области музыкального интеллекта» (Experiments in Musical Intelligence, сокращенно EMI). Впоследствии альтер эго композитора, которое начало зарождаться в этих алгоритмических экспериментах, назвали Emmy (Эмми), отчасти во избежание путаницы с названием британской звукозаписывающей компании EMI, а отчасти – чтобы дать алгоритму более человеческое имя.