Код Средневековья. Иероним Босх

Низвержение ангелов также включено в средневековый бестселлер XIV века «Зерцало человеческого спасения» (Speculum Humanae Salvationis), где образ мятежа появляется в первой главе, то есть ещё до грехопадения человека в Эдеме. Восстание грешных ангелов зарифмовано с сотворением женщины – непокорной наследницы бунтарского поведения, следствием которого стало изгнание из рая.

Триптихи Босха отражают общее толкование генеалогии зла, присущее средневековой мысли и её визуализации в «Зерцале», переведённом на немецкий и голландский языки в конце XV века. Знаменитую книгу издал Иоганн Велденер (Johann Veldener) в Колумборге в 1483 году и её вполне мог знать Иероним Босху. Кроме того, французский перевод «Зерцала» был выполнен для Филиппа в 1449 году Жаном Мело (

Jean Miélot) – автором, переводчиком, коллекционером рукописей, писцом и священником, служившим в качестве секретаря у Филиппа Доброго, герцога Бургундии до его смерти в 1467 году, а затем у его сына – Карла Смелого. Иллюстрации, коими «Зерцало» щедро наделено, демонстрировали падение восставших ангелов (слева) до сотворения Евы от Адама. Текст поясняет: Люцифер восстал против Господа и в одно мгновение был свергнут с высоты небес в ад, после чего Бог решил создать человечество, способное реабилитировать бытие и компенсировать ущерб, нанесенный Люцифером и его когортой. Однако зло в виде змея низвергло человечество в мир смерти и скорби, где оно пребывает поныне и ждёт Страшного суда, желая вернуться в райское лоно.

Другой голландский текст XV века (подробнее речь о нём пойдёт ниже) – «Справочник христианской веры», созданный Дирком ван Делфтским, капелланом, служившим при дворе графов нидерландских и баварских, – критикует мирские желания и тщеславие высказыванием от лица Люцифера: «Я поднялся в небо и выше звёзд небесных, туда поднялся мой трон, я буду восседать на горе завета, и поднимусь выше высот облаков и буду равным Всемогущему»[42]

.

«Падение ангелов» Мастера Бертрама из цикла сцен Творения, созданных для алтаря (1379 г.) репрезентирует тот же сюжет. Здесь каждый из падших ангелов – словно искажённый в кривом зеркале образ Бога. У низвергаемых ангелов и Люцифера коричневая, как у обезьян, кожа: они и понимались как обезьяны, трикстеры, эйдолоны, карикатурные симулякры первичного божественного эталона.

Важно отметить, что на картинах Босха восставшие ангелы падают не в ад, а на землю. С одной стороны, вдохновением для художника служили теологические трактаты Средневековья, с другой – Апокалипсис (12:7–9), ставший важнейшим источником для изображения небесной битвы праведных ангелов против ангелов восставших. Творение и Апокалипсис зарифмованы: как Бог низверг восставшего дьявола в начале бытия, так и Архангел Михаил и его силы вступят в сражение против сатаны в облике дракона в Конце времён: «древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную». Этот конфликт подробно репрезентирован на гравюре Альбрехта Дюрера в его Апокалипсисе (1498 г.). А Герард Давид создал триптих, центрированный изображением архангела Михаила, побеждающего зверя, в правом верхнем углу центральной композиции представлен Бог-отец и основное сражение ангелов и демонов. В низвержении восставших ангелов у Питера Брейгеля мы также обнаруживаем мутировавших гибридных тварей: бывшие ангелов, низринутых и деградировавших. Именно рай у Босха то место, где вершится фатальное преступление, инициировавшее зло мироздания (рис. 58).

Рис. 57. Отделение тьмы от света в акте творения отождествляется с падением восставших ангелов. «Падение Ангелов», Мастер Бертрам, деталь из Грабовского алтаря. Hamburger Kunsthalle.

Принято считать и изображать Архангела Михаила повергающим Люцифера и демонов в ад, а также изгоняющим Адама и Еву из рая. Архангел Михаил с наступлением Конца света становится главным небесным воином. Он выступает в качестве центрального ратника и судьи на апокалиптическом процессе. Рай попранный, Страшный суд и рай в качестве Нового Иерусалима концептуально и догматически связан между собой в Средневековье и у Иеронима Босха.