Код Средневековья. Иероним Босх

С точки зрения средневековой традиции на уровне текста письменного и визуального, зло приходит в мир с восстанием ангелов на самых ранних этапах бытия. В босхианских изображениях рая присутствует немало примет оного, помимо самого первородного греха: так мерзкими насекомыми представлены падшие ангелы, летящие на землю, к образу которых восходят и ползучие твари внизу райских композиций. Комары и блохи – одна из язв Египетских, в Средневековье связывали подобных насекомых (так же, как жаб и лягушек) с падшими ангелами, превратившимися на земле в различных гадких и вредоносных тварей. Считалось, что Бог создал вшей, блох и прочих кровопийц специально для наказания тела Адама и его потомков.

Достаточно точно резюмируют взгляд на рай Иеронима Босха слова раннехристианского патриста Иринея Лионского: «Этой заповеди человек не исполнил, но не повиновался Богу, обольщенный ангелом, который, завидуя людям ради многих даров, какие Бог дал им, и с враждою взирая на это, как себя самого погубил, так и человека сделал греховным, убедив его не повиноваться заповеди Божией. Таким образом, сделавшись первоначально в своем коварстве главою и вождем греха, ангел сам некогда был поражён, после того как погрешил против Бога, а потом он и человека привел к потере рая. И так как он, обольщенный достоинством своей природы, возмутился и отделился от Бога, он назван на еврейском языке сатаною, т. е. противником; но он назван также и клеветником. Бог проклял змея, который носил в себе противника, каковое проклятие простерлось как на самое животное, так и на гнездившагося в нем сокрытого ангела, сатану. Человека же Он удалил от Своего лица, преградив потом ему путь, ведущий в рай. Ибо рай не принимает грешников»[43]. Изъяны сопровождают тварение. Рай стал пространством инициации греха, распространившегося по генам человечества падением Адама и Евы (а до них – Люцифера), посему жизнь за пределами рая преисполнена лукавых соблазнов, прегрешений, страданий и смерти.

Рис. 58. Восставшие ангелы терпят крах, низвергаются с небес, превращаются в монстров, гибридов зла. В центре Архангел Михаил, как в сценах Страшного суда и изгнания из рая, вершит правосудие. Питер Брейгель Старший. Падение мятежных ангелов, 1562 г. Koninklijke Musea voor Schone Kunsten, Brussels.

Глава 5. Пилигримаж по земной жизни

Иные люди, как сороки:Равно белы и чернобоки,И в душах этих божьих чад

Перемешались рай и ад,Оставив два различных цвета,Из коих каждый есть примета…Но тот, в ком веры вовсе нет,Избрал один лишь черный цвет,

И непременно потомуОн канет в ночь, в глухую тьму.«Парцифаль»Вольфрам фон Эшенбах

Живи, помня о смерти

На земле царит раздор, народы управляемы грехом и не ведают, что их повозка, полная никчемным скарбом, катится во тьму ада, в бездну страданий, в мрачный тартар.

Вилами, крюками, тюками, охапками люди пытаются урвать хотя бы горсть сена. Вооружённые лестницами, ножами, кинжалами, кулаками, злобой и ненавистью все атакуют друг друга: женщины – мужчин, матери – детей, монахи – монахинь, сильные мира сего – слабых. Никто не внемлет ангелу, обращённому в молитве к небесам и сокрушённо взирающему на Христа-судью. Мир накануне Страшного суда не ведает, что творит, – перед зрителем открывается центральная панель триптиха «Воз сена».

Рис. 1.